Новый выбор оружия

– Девушка, милая, – проникновенно начал я. – Во-первых, я – командир отряда, и несогласных еще утром не было, а бунта я не допущу. Во-вторых, а кого ты предлагаешь отправить? Вика? Он без пяти минут час в Зоне, вляпается в аномалию – и поминай, как звали.

– Без проблем. Пойдем мы с Пригоршней. – Патриот, кажется, решил всех помирить. – Мне-то ты доверишь, Химик?

– Тебе – без проблем, ты старый сталкер. Значит, вы идете и смотрите, кто и что там впереди делает. Мы остаемся здесь и ждем вашего возвращения. Если что – стреляйте, придем на помощь.

– А я?! – возмутился Шнобель.

– А ты – со мной.

– Вот зря ты, Химик, мне не доверяешь. Зря. Между прочим, это обидно. Оскорбительно.

– Если бы я тебе совсем не доверял, подумай, пошел бы с тобой?

– Ну-у…

– Вот и не оспаривай приказы. Все всё поняли? Вперед.

Пригоршня и Патриот сняли рюкзаки и отстегнули с запястий ПДА, чтобы их нельзя было отследить, и чтобы чужаки думали, будто мы остановились и совещаемся. Проверили оружие и скрылись в лесу, скоро их перестало быть видно.

– Это могут быть враги? – спросила Энджи. – Которые следят за нами с Любеча?

– Это может быть кто угодно. Понимаешь, Энджи, сталкеры – не такой монолитный народ, нет братства, нет единства. Некоторые группировки враждуют. Некоторые личности охотятся за наживой. Есть… всякое. И натовцы, убившие Бельмастого, и военсталы. И секты почти религиозные.

– Поговаривают, что страшнее человека в Зоне никого не водится, – влез в диалог Шнобель.

Вик кивнул задумчиво. Он осматривал кусты и деревья неподалеку.

– Химик, можно тебя на минутку?

Я подошел. Вик сидел на корточках перед черничником – ягоды еще крохотные, зеленые.

– Видишь?

– Вижу. Рано еще для черники.

– Да нет! Видишь, примято?

– Ну…

Что-что, а следопыт из меня хреновый. Но не признаваться же в этом. Кажется, некоторые веточки и впрямь были сломаны. Вик коснулся их, подтверждая мои догадки:

– Совсем недавно тут кто-то прошел. Тем же путем, что и мы.

– А мы не могли наследить? – спросил Шнобель.

– Нет, мы в эту сторону не ходили. Тут что-то другое.

– Зверь? – предположила Энджи.

– Да нет, – неохотно возразил я, – не зверь. Зверье после выброса по норам сидит, как и большинство мутантов. Они Зону лучше чувствуют, их сильнее прибивает. Это люди, значит.

Мы замолчали: обсуждать было нечего. Неизвестные обогнали нас, причем двигались тем же путем. Это само по себе странно в лесу, где нет тропинок, а учитывая карту – настоящее сокровище – и вовсе неприятно получается.

– На всякий случай, приготовьтесь догонять наших, – посоветовал я.

В лесу зашуршало. Показались Пригоршня и Патриот. Надо же, быстро они обернулись.

– Ну?! – хором воскликнули мы.

– Мародеры. – Пригоршня поднял рюкзак. – Там двое сталкеров полегло, эти тела обыскивают.

Я поморщился. Не люблю таких. С одной стороны, понятно: лежит себе тело, надо как минимум личность установить, чтобы сообщить родным-друзьям, ну и по сети. Если при теле какие-то арты, можно и забрать. Ничего плохого нет. Мертвому уже не пригодится… А с другой стороны, мародеры вызывали у меня брезгливость, как стервятники и любые падальщики.

– Нас испугались. Спросили, куда идем. Я сказал: на «Перевалочную базу».

На этом месте я тихо застонал и схватился за голову. Идиот! Святая простота!

– А они, – как ни в чем не бывало, продолжил Никита, – сказали, что про нее слышали. Пойдем, общнемся.

Делать было нечего. Все, что мог, Пригоршня уже разболтал.

– Пойдем, – согласился я. – Только ты, Никита, будешь молчать. Патриот, а ты почему его не заткнул, а?

– Не успел, – мрачно ответил сталкер.

Мы подхватили рюкзаки и через лес направились к мародерам.

* * *

Тела погибших во время выброса сталкеров лежали под сосной, рядом, а чуть в стороне, у шипящего под дождем костра устроились мародеры, явно не принадлежащие ни к одной из известных мне группировок. Было их пятеро, один – по меркам Зоны старик, лет за шестьдесят, сухой и морщинистый, как Клинт Иствуд, в потрепанном камуфле. Седая неопрятная щетина, сероватое лицо – этакий бомж-неудачник. Смущал фанатичный блеск в глазах: и у него, и у четверых молодых. Они сидели кружком вокруг огня и, не вставая, пялились на нас. У старшего на коленях лежал, я глазам своим не поверил, карабин Сайга – этакая кастрированная версия «калаша» для гражданских.

Молодежь была совсем зеленая – лет восемнадцати-двадцати. Недокормыши из неблагополучных семей, сразу определил я. Повадки гопников, на лицах – печать вырождения, вид голодный, как у солдат-срочников. Опасные щенки. Один из них сжимал «флобер», но со стальным стволом – такие растачивают под патрон от мелкашки, оружием можно назвать только условно: эффективно при выстреле в упор. Что у других, я не видел. Да уж, по «качеству» снаряжения эта команда обошла даже моих чайников…

И тем не менее, Пригоршня выглядел напряженным. Поводил носом, будто принюхивался.

Будь опасность явной, фига Никита потащил бы нас к костру мародеров, скорее, его просто смущала несуразность этих сталкеров.

– День добрый, – поздоровался старший из мародеров.

– День, – откликнулся я.