Новый Завет: культурно-исторический контекст

1:26,27. Греческие мужчины часто были бисексуальны; гомосексуализм не просто одобрялся (некоторые писатели, напр, ораторы в «Пире» Платона, предпочитали его гетеросексуальным отношениям), но основы этой культуры даже использовались в воспитании мальчиков. Мужчины и женщины воспитывались и росли отдельно, и мужские связи упрочивались, становились теснее. Очевидно, вследствие дефицита женщин (который связан с убийством младенцев женского пола), браки часто совершались между тридцатилетними мужчинами и четырнадцатилетними девушками, которых мужчины воспринимали как детей. Мужчины до заключения такого брака имели доступ только к трем формам сексуального общения: с рабами, проститутками и другим мужчинами. (Сексуальные развлечения с мальчиками были любимым времяпрепровождением греков того времени.)

Хотя некоторые римские аристократы находились под влиянием греческих идеалов, многие другие римляне, особенно философы, считали гомосексуализм отвратительным явлением. Греко-римские моралисты иногда рассматривали сексуальные контакты между однополыми партнерами как «противоестественные», что согласуется с иудейским учением о Божественном замысле при сотворении (2:18). Хотя еврейские тексты говорят о прелюбодеях и ворах, они всегда трактуют гомосексуальное поведение как языческую практику. (Социализация, т. е. подготовка к жизни в обществе, явно влияла на половое воспитание личности.)

Выбранный Павлом пример не противоречил представлениям его читателей; его читатели из иудеев и римлян, естественно, соглашались с ним в том, что и идолопоклонство, и гомосексуализм в равной мере греховны. Но этот пример — лишь ступень к дальнейшей его критике грехов, которые осуждаются реже (Рим. 1:28–32).

1:28–32. Подобные «перечни грехов» приводили иногда и другие древние авторы — греческие, римские, еврейские; ср. также: Лев. 18. Но, в отличие от идолопоклонства и гомосексуализма (Рим. 1:18–27), такиепороки, как алчность, ревность, клевета, высокомерие и безрассудство встречаются и в еврейских перечнях как грехи, присущие некоторым иудеям. Как и Амос (см.: Ам. 1, 2), Павел настраивает своих читателей к восприятию гл. 2: язычники не единственные, кто будет осужден.

2:1-11 Нет лицеприятия

Павел использует здесь выразительный стиль диатрибы (жанр, к которому часто прибегали древние философы), бросая вызов воображаемому оппоненту и энергично отвергая возможные возражения по поводусвоей позиции.

2:1–3. Ораторы обычно строили свою речь на основе силлогизмов, которые включают в себя большую посылку (2:1), малую посылку (2:2) и заключение (2:3). И философы, и еврейские учителя признавали, чтолюди должны жить в соответствии с проповедуемыми ими принципами, следовательно, мало кто мог оспаривать точку зрения Павла. Философы рассматривали грех как нравственный проступок, глупость, а еврейские учителя считали грех оскорблением Бога, но в то же время чем-то таким, что свойственно всем людям. Павел требует, чтобы люди не делали того, что они осуждают в других, что означает относиться к греху более серьезно, чем это было принято.

2:4. Согласно Ветхому Завету и позднейшему иудаизму, покаяние делает возможным только Божья благодать (напр.: Втор. 30:6). Этот принцип никогда не отрицал личной ответственности за принятие предложеннойблагодати (напр.: Втор. 5:29; 10:16).

2:5. Ветхозаветные пророки часто говорили о «дне гнева» («день Господень»), когда Бог воссядет как Судья на суде и будет судить мир с позиции Своей праведности (напр.: Ис. 2:11,12; 13:6,9,13; Иез. 30:2,3; Иоил. 1:15; 2:1,2,31; 3:14; Ам. 5:18–20; Авд. 15; Соф. 1:7; 1:14 — 2:2; Мал. 3:2; 4:5). Некоторые еврейские предания подчеркивали важность накопления добрых дел в виду грядущего дня гнева, но воображаемый оппонент, к которому обращается здесь Павел, накопил на свою голову одни прегрешения (ср.: Втор. 32:34,35; Ос. 13:12).

2:6-11. Ост. 6 ср.: Пс. 61:13 и Прит. 24:12. В построении этого отрывка просматривается хиазм (т. е. обратный параллелизм — стилистический прием, свойственный древней литературе): поскольку у Бога нет лицеприятия (ст. 6, 11), делающие добро (ст. 7а, 106) получат в будущем награду (ст. 76, 10а), а делающие злое (ст. 8а, 96) — наказание (ст. 86, 9а).

Значение справедливого суда признавали все, а беспристрастность Бога была одной из наиболее важных доктрин иудаизма (хотя предпочтительное отношение к Израилю в день суда также объяснялось Божьей справедливостью). Иудаизм также признавал, что мудрый человек совершает добрые дела ради будущей награды (2:7; ср.: Прит. 21:21; 22:4).

2:12–16 Более строгий суд