Ноздря в ноздрю

—  Может, полицейские следователи смогут это установить?

Он, похоже, обиделся за недооценку его компе­тенции.

—  По этому месиву никто не сможет сказать, ко­гда повредили трубку, — с негодованием ответил мужчина.

Полностью я с этим выводом не согласился, но решил, что сейчас говорить такое не следует. Запла­тил наличными за те полчаса, которые он на нас по­тратил, и по мобильнику вызвал такси.

—  У вас есть ключи от моего автомобиля? — спросил я мужчину.

—  Нет, приятель. Никогда их не видел. Думал, они в замке зажигания.

Но их там не было. Я уже успел посмотреть.

—  Неважно. Толку от них все равно никакого. — Но они висели на серебряном брелоке. Мать пода­рила мне его на двадцать первый день рождения.

—  Могу я отправить это разбитое корыто на свалку? — спросил мужчина.

—  Пока нет. Подождите, пока его осмотрит стра­ховой агент.

—  Хорошо, — кивнул он. — Но не забывайте, что за хранение платите вы.

Меня это даже не удивило.

* * *

—   Определенности маловато, — заметила Каро­лина. Мы возвращались на такси в Ньюмаркет. — Какие планы теперь?

—  Вернуться домой. Ужасно себя чувствую.

Мы и вернулись, но по дороге заглянули в су­пермаркет. Я остался в такси, а Каролина купила все необходимое для ужина, включая бутылку красного вина. Я точно знал, что болеутоляющие таблетки не очень-то совместимы с алкоголем, но кого это вол­новало?

Лежал на диване, предоставив отдых гудящей го­лове, пока Каролина хлопотала на кухне. Раз или два она приходила, чтобы присесть рядом, но быст­ро поднималась и уходила.

—  Расслабься, — предложил я ей. — Я тебя не съем.

Она вздохнула.

—  Не в этом дело. Не нахожу себе места, потому что рядом нет моего альта. Обычно я репетирую два часа в день, даже если вечером нет выступления. А с позавчерашнего дня я не сыграла ни ноты, вот и на­чалась ломка. Мне нужда доза.

— У меня то же самое с готовкой. Иногда возни­кает желание встать к плите, даже если есть некому. В морозильниках ресторана полно блюд, которые я когда-нибудь собираюсь съесть.

—  Жаль, что тут нет ни одного.

—  Я могу позвонить, и нам что-нибудь привезут.

—  Нет. — Она улыбнулась. — Я готова рискнуть и приготовить для повара. Опять же, лучше не упо­минать про меня твоим сотрудникам.

—  Почему?

—  Они могут неправильно понять.

—  И что именно они могут неправильно понять?

—  Ну, не знаю. Если им станет известно, что я остаюсь здесь, они могут прийти к неправильным выводам.

Такой ход разговора мне определенно не нравил­ся. Глубокий анализ полезен далеко не всегда. Чис­тое чувство прошлой ночи могло не выдержать груза здравого смысла и раздумий о последствиях.

—  А что ты играешь, когда репетируешь? — спросил я, чтобы сменить тему.

—  В основном тренирую пальцы. Такое зануд­ство.

—  Как гаммы? — Я вспомнил, как в детстве меня учили играть на пианино. До чего же я ненавидел гаммы!

—  Точно. Но я играю и произведения. Только гаммы могут свести с ума любого, даже профессио­нального музыканта.

—  И какое у тебя любимое произведение?

—  «Концерт для скрипки в соль-мажоре» Баха. Но, разумеется, я играю его на альте.

—  Но звучание получается неправильным?

Каролина рассмеялась.

—  Нет, нет. Звучание правильное. Возьмем пес­ню «Йестэдей», ты знаешь, «Битлс». Ее можно иг­рать на пианино, гитаре, скрипке, на чем угодно. Всегда будет звучать как «Йестэдей», не так ли?

—  Пожалуй. — И я начал напевать мелодию.

Посмотрел на часы. Почти шесть. Солнце еще не закатывалось, но уже достаточно далеко ушло от зе­нита. Я откупорил бутылку, мы сидели и пили вино, довольные компанией друг друга.

Каролина приготовила семгу с петрушечным со­усом, молодым картофелем и салатом. Все было вос­хитительно. После обеда мы посмотрели по телеви­зору сатирическую новостную программу. Как се­мейная пара.

В полном соответствии со своим планом ночь Каролина провела не в моей спальне.

Как, впрочем, и я.

Глава 11

Каролина поднялась рано и вызвала такси.

—  Я сказал что-то не то? — спросил я.

—  Нет. — Она рассмеялась. — Просто мне нужно возвращаться в Лондон. У меня встреча в офисе КФО на Клеркенуэлл-Грин. Я хочу убедить их от­править меня в Америку на вторую часть турне.

Она сидела на краю кровати в моей спальне для гостей и надевала черные носки. Я сел и потащил ее на себя, пока она не улеглась рядом со мной.

—  Я не рассчитывала, что это произойдет, — сказала она. — Но рада, что произошло.

Я рассчитывал, что это произойдет, и тоже радо­вался, что произошло. Я поцеловал ее.

—  Но ты приедешь после встречи?

—  Не смогу. Оркестр этим вечером заканчивает гастроли в Нью-Йорке и переезжает в Чикаго на вторую часть турне. Я очень хочу вернуть положен­ное мне место. Если сегодня все пройдет хорошо, я улечу в Чикаго в воскресенье.

Уже наступила пятница. Воскресенье было так близко, и все шло к тому, что в этот день нас с Ка­ролиной разделит Атлантика.

—  Но ты даже не видела мой ресторан. Как на­счет завтра? Пообедаем?

—  Вы очень уж нетерпеливы, мистер Мортон. У меня есть своя жизнь, знаете ли. Мне нужно мно­гое сделать, если я буду отсутствовать следующую педелю.

—  А когда ты вернешься из Штатов? — спро­сил я.