Нож сновидений

В сообщении, когда она его расшифровала, переписав на другом листке, содержалось по большей части то, чего она ожидала с того самого момента, как прошлой ночью Талене не пришла на встречу. Женщина покинула квартиры Зеленых вчера рано утром, унося объемные седельные сумки и сундучок. Не приказала слугам их тащить, а несла самостоятельно. Оказалось, что никто не знает, куда она направилась. Вопрос заключался в следующем: Что за этим кроется – просто испуг перед вызовом Высшего Совета или что-то иное? Алвиарин решила, что иное. Талене смотрела в сторону Юкири и Дозин словно ждала… указаний, возможно. Она была уверена, что ей не показалось. Или нет? Очень маленькое зернышко надежды. За этим явно кроется что-то другое. Ей нужна была угроза для Черной Айя, иначе Великий Повелитель лишит ее покровительства.

Она сердито отдернула руку ото лба.

Она решила больше не пользоваться тем спрятанным тер’ангриалом для вызова Месааны. По одной простой, но очень важной причине. Эта женщина на самом деле собиралась ее убить, несмотря на покровительство Великого Повелителя. В тот же миг, когда покровительство будет потеряно. Она видела лицо Месааны, знала про ее унижение. Это не позволено ни одной женщине, особенно если это касается одного из Избранных. Каждую ночь ей снилось как она убивает Месаану, часто даже днем она думала о том, как успешнее осуществить эту задачу, но это может подождать, а пока необходимо разыскать ее, не потревожив женщину. Возможно, что ни Месаана, ни Шайдар Харан не сочтут случай с Талене подтверждением чего бы то ни было. Сестры и в прошлом паниковали и сбегали, хотя и редко, и высокомерная Месаана, и Великий Повелитель не считали, что это может быть опасным.

По очереди она поднесла сообщение и его расшифровку к пламени лампы и держала за уголок, пока они не догорели почти до кончиков ее пальцев, перед тем как бросить их в чашку поверх золы. Гладким черным камнем, который служил ей пресс-папье, она размяла и перемешала пепел. Сомнительно чтобы кто-нибудь смог восстановить текст из пепла, но даже если так…

Все еще стоя, она расшифровала оставшиеся два сообщения и узнала, что Юкири и Дозин спят в комнатах, защищенных стражами от вторжения. Это не было неожиданностью – вряд ли хоть одна Сестра в Башне теперь спала в эти дни без подобного стража – но это также означало, что похищение любой из них будет сложно осуществить. Всегда проще всего вытащить жертву глубокой ночью при помощи Сестер из той же Айя. Хотя возможно, что тот взгляд был случайным или просто игрой воображения. Необходимо было рассмотреть все варианты.

Вздохнув, она вытащила еще несколько книжечек из сундука и осторожно опустилась на подушку из гусиного пуха, лежавшую на сидении стула у письменного стола. Но недостаточно осторожно, так как вздрогнула, опустившись всем весом тела. Она едва смогла сдержать стон. Поначалу она думала, что унижение от ремня Сильвианы сильнее, чем боль, но боль никогда не утихала. Ее задняя часть превратилась в один сплошной синяк. И завтра Наставница Послушниц добавит еще синяков. И на следующий день, и на следующий… Унылое видение череды бесконечных дней, состоящих из воплей под ремнем Сильвианы и борьбы со встречными взглядами тех сестер, что знали о визитах в кабинет Наставницы Послушниц.

Пытаясь отогнать эти мысли, она обмакнула отличную ручку со стальным пером в чернила и начала писать шифрованные сообщения на тонких листках бумаги. Талене, безусловно, должна быть обнаружена и возвращена обратно. Для суда и наказания, если она просто испугалась, а если нет, если она каким-то образом обнаружила способ нарушить свои клятвы… Алвиарин начала цепляться за эту надежду, пока писала приказ установить наблюдение за Юкири и Дозин. Должен быть способ их захватить. И если подвернется шанс застать их врасплох, то с долей воображения, из всего, что они скажут, можно извлечь пользу. Она сама станет управлять потоками в круге. Что-нибудь всегда можно выудить.

Она яростно писала, не подозревая, что ее свободная рука потянулась ко лбу, нащупывая метку.

* * *

Вечернее солнце, раскрасив небо, просвечивало сквозь высокие деревья, растущие на горном склоне над огромным лагерем Шайдо, и воздух наполняли птичьи трели. Яркие красавки и голубые сойки, вспыхивали пестрыми красками, заставив Галину улыбнуться. Утром прошел сильный ливень, и под медленно плывущими облаками все еще ощущалась прохлада. Вероятно, ее серая кобыла, легконогая и с лебединой шеей, прежде принадлежала какой-то дворянке или очень богатому купцу. Никто другой, кроме возможно Сестры, не смог бы себе позволить такое прекрасное животное. Она наслаждалась этими прогулками верхом на лошади, которую нарекла Стремительной, потому что однажды она стремительно унесет ее к свободе. А также она наслаждалась этими минутами одиночества, чтобы пофантазировать, что станет делать, как только освободится. У нее созрел план мщения. Первой в списке стояла Элайда. Размышлять о своих планах, о том, как претворить их в жизнь, было особенно приятно.