Ножницы судьбы

Так, болтая ни о чем, они ехали по вечерней Москве. Машина хоть и дребезжала всеми металлическими частями, но катила довольно резво, а Алине хотелось, чтоб она заглохла. Или чтобы у «Москвича» спустило колесо. Тогда Макс начал бы менять его на запасное (если, конечно, таковое имелось), а Алина стояла бы рядом и смотрела, как он работает, а время все текло бы и текло, отдаляя момент расставания...

– Ну, вот и приехали, – сообщил Макс, затормозив у ее подъезда. – Доставил тебя в целости и сохранности.

– Спасибо. Готова тебя за это угостить чаем.

– Я бы с радостью, но некогда.

– Дела?

– Они самые! – Он чмокнул ее в щеку. – Давай, беги... Пока!

– Пока, – машинально проговорила Алина, а в голове крутилось одно: он не спросил у нее номер телефона и не сказал: «Встретимся еще?»... – Когда статья выйдет, дашь мне почитать? – схватилась девушка за соломинку.

Макс кивнул и, помахав на прощание рукой, укатил. А Алина еще долго стояла у подъезда, прислушиваясь к своим ощущениям и удивляясь им. Впервые ей стало страшно от мысли, что она больше не увидит человека. И привычная уверенность в своей неотразимости куда-то подевалась. И спокойствия душевного не было и в помине. Зато появилось что-то новое, приятно щекочущее изнутри. Но тогда Алина не нашла определения этому новому (наверное, потому, что еще никогда не испытывала столь понятного многим чувства, как влюбленность) и решила больше в себе не копаться, а топать домой и ложиться спать. Утром ей нужно было рано вставать.

8

Статья вышла через три дня. Маленькая и какая-то безликая. Алина, купившая газету в киоске и перечитавшая ее три раза подряд, была разочарована.

Последние дни вообще выдались безрадостными. От Макса не было ни слуху ни духу, зато Эдик одолевал. Ему не терпелось получить обещанный подарок, и нежелание Алины ускорить момент его злило. «В день моего рождения твоя мама уже будет дома, и мы не сможем сполна насладиться друг другом, – зудел он. – А сейчас ты сама себе хозяйка, и мы можем уехать с тобой куда-нибудь на несколько дней. В Сочи, например!». Но Алина, несмотря на желание побывать на море, категорически не хотела отправляться в Сочи с Эдиком. Как и позволить ему наслаждаться собой. Час-два она еще его потерпит, но о нескольких днях пусть даже не мечтает!

Единственным приятным было отсутствие Ганиной. Та улетела на турнир, и Алина наконец отдохнула от ее дружеского внимания. Да и возможность хоть ненадолго выйти из ее тени радовала. Алина стала гораздо лучше играть, и если б не Снежана, считалась бы самой перспективной из всех занимающихся в их спортивной школе девушек.

Газету со статьей Алина выкинула в урну, выйдя из здания после тренировки.

– Ну вот! – услышала она. – А я думал, на память оставишь.

Вскинув голову, Алина увидела Макса. Он широко улыбался, стоя возле своей колымаги.

– Я тебе экземпляр привез, но вижу – зря. Во-первых, ты уже статью прочитала, а во-вторых, она тебе не понравилась.

Алина пожала плечами. Девушка не хотела признаваться, что ждала чего-то если не восторженного, то написанного с симпатией к ней. В статье же излагались голые биографические факты да выражалось сдержанное сожаление по поводу проигрыша в последнем турнире.

– Готов искупить свою вину, – серьезно сказал Макс.

– Кровью?

– Если понадобится. Но вообще-то я хотел тебя в кино пригласить. И накормить мороженым после. Пойдет как альтернатива кровопусканию?

Он так заразительно улыбнулся, что губы Алины непроизвольно растянулись в ответной улыбке. А чуть позже она со смешком воскликнула:

– Черт с тобой, уговорил!

Макс проводил ее до подъезда и вернулся к своей машине не сразу. Сначала обнял Алину за талию и поцеловал. Но не в щеку, как собирался, а в губы. Потому что Алина чуть повернула голову и подставила приоткрытый рот, словно приглашая коснуться ее не по-дружески, а чувственно и нежно.

Целовался Макс удивительно здорово. Алина и не предполагала, что поцелуй может доставить такое удовольствие. До Макса Малахова ее целовали десятки мужчин, но ни один не делал этого так головокружительно хорошо. Ровесники-спортсменчики целовались неумело: губы терзали так, что они потом болели. Те, кто взрослее, тот же Эдик, слюнявили, и девушке хотелось быстрее прекратить процесс и утереться. Но с Максом Алина могла бы целоваться до утра. Да вот только времени у него не было.

– Все, красавица, мне надо бежать, – выдохнул он, с сожалением оторвавшись от ее губ. – Иначе я тут застряну до утра... – Макс коротко чмокнул ее в порозовевшую щеку. – Целуешься обалденно! И вообще ты прелесть!

Он сбежал по ступенькам крыльца, но перед тем, как направиться к машине, обернулся и послал Алине воздушный поцелуй.

– Пока! – сказала она, изобразив, что его ловит.

– Пока! – ответил парень и заспешил к машине.