Ншан или Знак Свыше (СИ)

- Не принимается! – Тамара тотчас взяла себя в руки. – Поначалу я растерялась, решив, что вряд ли смогу тебе помочь, зная одно только имя. Но теперь зацепок более чем достаточно. Я сначала найду группу, которая ездила к вам в Саригюх, а уже найти среди них помрежа по имени Артур – раз плюнуть. Кстати, это не тот ли парень, которому ты спасла после камнепада жизнь?

- Тот самый, - нехотя ответила Ншан. У нее появилось ощущение, что к ней непрошенно залезли в душу и топчут ногами самые потаенные, самые сокровенные ее уголки.

- А если на студии его не окажется? Передать ему через коллег твой телефон и адрес?

- Нет! Найди и приведи его сама!

Тамара понимающе улыбнулась. Ее отношение к Ншан было отношением яркого садового цветка к скромной лесной незабудке. И слава этого сорнячка задевала вдвойне ее нереализованное тщеславие. «Так и я согласилась бы быть слепой», не раз думала она, с завистью глядя, как обхаживают Ншан, как угождают ей, восхваляют, делают дорогие подношения. То, что Ншан избавила ее от малоприятного недуга, только озлобило Тамару. Она принадлежала к числу людей, для которых нет ничего тягостнее и обременительнее чувства благодарности, порождающего зависимость от твоего благодетеля. А потому ей было особенно приятно обнаружить «ахиллесову пяту» у своей исцелительницы.

- Ты еще здесь?! – нахмурилась Ншан. – Или передумала?

- Иду-иду, мой цветочек! Лечу! Доставлю тебе его в лучшем виде!

Тамара отыскала Артура в буфете киностудии, где, как ей сказали, его можно было найти в любое время. За указанным столиком сидели трое.

- Кто из вас Артур? – без обиняков спросила она.

Артур отозвался.

- У меня к вам сугубо конфиденциальный разговор, - заявила она, выразительно посмотрев на двух остальных.

Те, в свою очередь, обменявшись взглядом с Артуром, нехотя поднялись.

- Мы и так тут слишком засиделись, - сказал один из них, всем своим видом показывая, что, несмотря на сделанное заявление, с большим удовольствием предпочел бы остаться.

Артур разглядывал непрошенную гостью с бесцеремонностью киношника. Что он мог подумать? Молоденькая, современная, смазливая девица приходит на студию. Зачем? Ясное дело, чтобы осуществить мечту всей своей жизни и пробиться в звезды. А его ей кто-то порекомендовал в качестве возможного трамплина для достижения заветной цели.

- Я слушаю вас, - процедил он не слишком любезно, заранее зная, что ничем не сможет помочь.

- Итак, вы и есть Артур, ассистент режиссера. Все правильно? – Уточнила Тамара, и тон у нее получился небрежно-высокомерным. Изображая из себя светскую львицу, она уселась на казенный алюминевый стул, закинув ногу на ногу и, в свою очередь, не менее бесцеремонно разглядывая незнакомца.

- В данный момент я никто. В данный момент я в простое, - признался он прямодушно, чем сразу подкупил ее. Жду, когда сформируют новую группу. А пока вот околачиваюсь в коридорах, у коллег, да в буфете.

Тамара откинулась на спинку стула, закурила тонкую длинную сигарету от изящной зажигалки, демонстративно пренебрегши зажженной им спичкой. Затянувшись и медленно выпуская дым через ноздри, она продолжала разглядывать Артура. Он показался ей самым заурядным ереванским парнем, каких много слоняется вечерами по центральным улицам города. Крепок. Скорее всего невысок. Волосат. Надо лбом, как кустарник над обрывом, нависают коротко стриженные густые, черные волосы. Глаза тоже черные-пречерные – не различишь, где зрачок, где радужка – блес-тят, словно их покрыли каким-то особым, кукольно-манекенным лаком. Коротковатый, с широкими ноздрями нос и сочные чувственные губы. Конечно же, по ереванской привычке, дня три как небрит, отчего щеки и подбородок кажутся сизыми. И конечно ему далеко еще до режиссера, потому что лицо у него самое тривиальное, хоть и с изюминкой.

Но ведь Ншан что-то нашла в нем. Она не могла увидеть его, зато у нее особое, безошибочное чутье на людей... Понятно, она простая деревенская девушка, значит и вкус у нее должен быть соответствующим. Да и выбирать ей явно не приходилось. Кого к ним в дом подселили, в того и влюбилась. И все же... Тамара вынуждена была признаться себе, что есть в этом парне нечто – не то чистота, не то открытость – что притягивает к нему.

- Разве нельзя подождать дома? – поинтересовалась она.

- Киностудия для меня – больше, чем дом. Ее стены, воздух... Вам не понять. Здесь я меньше ощущаю свою отстраненность.

- Значит, самостоятельным режиссером вы так и не стали. – Снова этот высокомерно-снисходительный тон, каким в общем-то она привыкла разговаривать со всеми парнями, чтобы сохранять свое достоинство и дистанцироваться от них.

- Пока не стал, - поправил он ее. И с отчуждением добавил: - У вас, кажется, было ко мне дело.

- Так значит, вы тот, кого оживила Ншан. – Она игриво сверкнула глазами.

Он ответил не сразу. Нахмурился.

- А вы – журналистка. Ко мне уже приходили, и не раз, все выспрашивали. Не хочу я ни с кем обсуждать эту тему. Это никого не касается.