Ну и наломали вы дров, инспектор

Джошуа Смит, старик с викторианскими манерами, сидел в темном кабинете, обставленном тяжелой мебелью из красного дерева. Все здесь выглядело чинно и торжественно, и малейший проступок показался бы чудовищным преступлением. Джошуа Смит носил крахмальный воротничок и очки в золотой оправе. Инспектора он принял прохладно, но учтиво.

- Садитесь, инспектор. Мне нечасто случается принимать джентльменов из полиции, и я несколько удивлен вашим визитом.

- Я пришел, сэр, попросить вас рассказать мне о Ларри Гендерсоне.

- Бедняга! Какой печальный конец... Он работал у нас много лет и ничего, кроме похвал, не слышал. Превосходный представитель фирмы, весьма ценимый клиентурой. Он поступил к нам за несколько лет до войны и очень быстро продвигался, осваивая различные второстепенные должности. Мы придаем этому большое значение. Старшие сотрудники должны знать все о деятельности и службах нашей фирмы. Мы радовались возвращению Гендерсона после войны, рассчитывая, что он станет одним из руководителей предприятия, но Гендерсон держался за место коммерческого агента и, несмотря на все предложения, не захотел отказаться от своих поездок. У него была страсть колесить по дорогам, если можно так выразиться. Смерть Гендерсона - большая потеря для нас и печаль. Мы очень высоко его ценили и постараемся что-нибудь сделать для вдовы. Впрочем, к счастью, у той есть профессия, так что нужда ей не грозит.

- Если оставить в стороне достоинства мистера Гендерсона как представителя вашей фирмы, что вы думаете о нем как о человеке, сэр?

- Честно говоря, мы редко встречались. Общение с персоналом скорее входит в обязанности моего компаньона Ивлина Брауна. Он и сможет рассказать то, что вас интересует, инспектор, причем сделает это гораздо лучше меня. Я же знаю лишь, что Ларри Гендерсон пользовался превосходной репутацией, что он заключил приличный брак... А насчет остального... Во всяком случае, могу вас уверить: мы считаем убийство Гендерсона... совершенно... недопустимой вещью, и я желаю, чтобы вы как можно скорее схватили этого мерзавца!

Очевидно, Джошуа Смит воспринимал смерть от руки убийцы как поступок, недостойный истинного джентльмена. Инспектор успокоил его, обещав, что Скотленд-Ярд постарается закончить дело как можно скорее, и, выйдя от Смита, вздохнул так глубоко, словно надеялся вновь ощутить биение жизни.

Ивлин Браун ничем не напоминал своего компаньона. Этот сорокалетний элегантный мужчина, одетый по последней моде Бонд-стрит, с цветком в петлице, казалось, твердо решил относиться к прошлому с уважением, но без раболепства. Мортлок подумал, что интерьер его кабинета мог бы навести Джошуа Смита на размышления о конце света или, как минимум, привычного и любимого мира. Здесь мебель была светлых тонов, и картины на стенах принадлежали кисти художников-авангардистов. От одного их вида всех Смитов Соединенного Королевства хватил бы апоплексический удар. Браун встретил Криса радушно и сразу же предложил что-нибудь выпить, но полицейский отказался.

- Ваш компаньон сказал мне, что высоко ценил Ларри Гендерсона как представителя вашей фирмы. А от вас я с глубокой признательностью выслушал бы мнение о нем как о человеке.

- Вы знали Гендерсона?

- Я видел его всего один раз, незадолго до смерти, - меня пригласили на чашку чаю.

- Ну, тогда вы, вероятно, и сами уже составили представление о нем?

- Я хотел бы знать ваше мнение, сэр.

- Говорят, до войны Гендерсон ничем не отличался от других. В таком случае эта мясорубка сильно его изменила. Два-три раза в квартал он приходил ко мне с отчетом и никогда не единой шутки, ни тени улыбки. Словно бедняга жил в постоянной тревоге. Можно было подумать, его терзали угрызения совести или страх наказания. Он не ходил в гости ни к кому из коллег и почти не бывал на наших маленьких праздниках, разве что на Рождество, да и то без жены. Странный тип! И, знаете, его насильственная смерть меня не особенно поразила!

- Что вы хотите этим сказать, сэр?

- А то, что люди, которым уготована трагическая гибель, носят на лице какую-то особую печать, печать беды, как, к примеру, несчастный Гендерсон. У вас уже есть какие-либо предположения, кто мог его убить?

- Никаких.

- Любопытно. Просто в голове не укладывается, что кто-то ненавидел Гендерсона до такой степени и даже пошел на убийство!

- Он виделся с вами в последнее время?

- Подождите, сейчас загляну в записную книжку... Да, две недели назад...

- И вы не заметили ничего особенного?

- Право, нет, разве что, пожалуй, Гендерсон выглядел еще более хмурым и встревоженным, чем обычно.

- И он не говорил о причинах?

- Гендерсон никогда никому не изливал душу. Он говорил только о работе и ни о чем другом. Даже когда женился, сообщил об этом вскользь, торопливо, так что мы немного растерялись и не смогли преподнести подобающий в таких случаях подарок. Гендерсон не внушал симпатии, инспектор, как, впрочем и неприязни. Его присутствие немного действовало на нервы, но стоило бедняге закрыть за собой дверь - и о нем тут же забывали.

- Видать, все-таки нашелся человек более памятливый.