"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

соотечественникам — боялись, что под видом туристов в страну вернутся бывшие белогвардейцы или

представители уничтоженных политических партий. На кратковременные поездки иностранцам отказов

практически не было — стране нужна была валюта, в Берлине работало солидное представительство

«Интуриста», туры которого в годы мирового экономического кризиса продавались по демпинговым ценам.

Тот из немцев, кто собирался в Советский Союз «всерьез и надолго», должен был заранее обеспечить себе

поддержку властей двух стран — той, которую он покидал, и той, куда он направлялся. Паспорт для поездок

за границу (Reisepass) выдавали в полиции достаточно быстро, если у человека не было проблем с законом.

Хотя германский подданный не должен был при этом называть место и цель своей поездки, именно визит в

полицию (при отсутствии других «зацепок») становился для следователей НКВД исходным моментом для

конструирования «вербовки по шпионажу» человека, арестованного в период немецкой операции.

Для тех, кто подписывал контракт на работу в качестве «иностранного специалиста», партнерами с

советской стороны выступали

55

представители ВСНХ и отдельных наркоматов при торгпредстве в Германии. Некоторые устанавливали

прямой контакт с ведомствами в СССР, предлагали к внедрению собственные изобретения и научные

открытия. Часть эмигрантов могла опереться на помощь международных еврейских организаций, до 1937 г.

имевших свои представительства в Москве.

Оказавшись в СССР, иностранец сразу попадал в густую сеть бюрократических инструкций и предписаний,

о которых его заранее не оповещали. Незнание русского языка, отсутствие знакомых могли превратить

первые дни пребывания того или иного человека в Союзе в настоящие мучения. Напротив, плотная и

доброжелательная опека со стороны хозяев вызывала положительные эмоции и чувство защищенности,

позволяла говорить о традиционном русском радушии. Политические эмигранты по прибытии обращались

за помощью в представительство КПГ при ИККИ, экономические — заранее вступали в переписку со

знакомыми, уже обосновавшимися в городах Советского Союза.

Известных деятелей науки и культуры, иностранных специалистов встречали уже на пограничной станции

Негорелое, чтобы смягчить «культурный шок», который вызывало знакомство с советскими реалиями.

Пропагандистское шоу разыгрывалось как по нотам. Когда из Австрии в Москву отправился поезд с

участниками февральского восстания — шуцбундовцами, — в Негорелое прибыла целая делегация

сопровождающих из иностранного отдела ВЦСПС, которые уже в поезде помогали австрийским рабочим

заполнять необходимые бумаги101. Люди попроще рассчитывали прежде всего на помощь родственников.

Семью Рихарда Фрука ожидал на границе брат его жены Фриц Шааф, прибывший ранее и устроившийся в

республике немцев Поволжья.

Сразу же после прибытия в пункт назначения иностранец должен был встать на учет в местных органах

милиции. Эта процедура и по сей день вызывает немало нареканий у иностранцев, как видим, она имеет

долгую предысторию. Иностранных туристов регистрировали в гостиницах, командированными на короткий

срок из-за рубежа (как правило, это были специалисты, занимавшиеся наладкой импортного оборудования) занимались соответствующие отделы наркоматов или крупных заводов.

101 Материалы об организации встречи и трудоустройства шуцбундовцев в СССР см.: РГАСПИ. Ф. 539. Он. 2. Д. 666.

56

Тем самым принимающая сторона брала на себя ответственность за приглашенных лиц и контролировала их

пребывание в СССР вплоть до получения «выездных виз». Только с особым штампом в паспорте иностранец

мог покинуть пределы Советского Союза102. Отто Гиршман по договору с Техноимпортом прибыл в Москву

28 июля 1937 г. Выполнив свою работу, он ждал, когда будут оформлены необходимые документы на выезд.

Из-за несогласованности действий различных учреждений решение вопроса затягивалось, и иностранцу не

оставалось ничего иного, как проживать за казенный счет в гостинице и бродить по Москве. Попавшись в

течение нескольких дней подряд на глаза охране Дома Союзов, Гиршман был схвачен как раз возле третьего

подъезда, через который обычно входили в здание руководители партии и правительства. Техноимпорт

пытался заступиться за своего подопечного, даже признал свою вину в задержке с его отправкой на родину

— но было уже поздно.

Иностранные специалисты получали в Отделе виз и регистрации областного управления рабоче-

крестьянской милиции (ОВИР УРКМ МО) «вид на жительство» (ВНЖ), который был действителен только

вместе с их национальным паспортом. В ВНЖ вклеивалась фотография, в нем указывался номер визы, по

которой иностранец въехал в страну, отмечалось его гражданство, цель пребывания и место проживания

(прописка), наличие детей и т. д. Первоначально документ мог выдаваться на срок до трех лет, в дальнейшем

требовалось его продление, которое обычно было ежегодным103.

Анализ ВНЖ, сохранившихся в просмотренных следственных делах, показывает, как ужесточалась практика

легализации иностранцев в СССР. Рихард Фрук первоначально получал ВНЖ в районном исполкоме, затем