"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

Германии будет ждать временный арест. «Только таким образом гнойник, образовавшийся в среде здешних

эмигрантов, будет как следует вскрыт и вычищен»174. Конечно, ни Пик, ни его соратники не могли

предположить, чем обернется кампания профилактической «чистки» для эмигрантской колонии в СССР.

Но в неведении были не только они. Так, Бухарин, ознакомившись в 1936 г. с положением немецких

эмигрантов в странах Западной Европы, пришел к выводу, что российским социалистам до 1917 г.

приходилось сталкиваться с гораздо меньшими трудностями: «Положение настолько более ужасно по

сравнению с нашими былыми временами, насколько концлагеря Гитлера свирепее наших царских

ссылок...»175 Конечно, ни Бухарин, ни лидеры КПГ еще не могли сопоставить концлагеря со сталинским

ГУЛАГом — это смог сделать только тот, кто прошел через оба земных воплощения небесного ада.

После начала массовых репрессий немецкое представительство тщательно собирало данные об

арестованных членах КПГ, которые автоматически исключались из партии. Каноном «большевистской

бдительности» являлось исключение до ареста, однако массовый характер немецкой операции мешал его

практической реализации. Совпадение даты исключения из партии и ареста характерно для немцев,

являвшихся членами ВКП(б) и репрессированных до августа 1937 г. Механик Первого часового завода

Фридрих Фрейман был исключен за сокрытие родственников, проживающих в Германии, фрезеровщик Карл

Репке — за «связь с арестованным сыном». С формулировкой «за сокрытие подлинной фамилии» был

исключен из ВКП(б) политэмигрант Конрад Марбель (настоящее имя Эрнст Майер), бежавший из тюрьмы

Лихтенберг и прибывший в Москву еще в 1927 г. по подложному паспорту на имя, которое на десять лет

стало его родным.

Вопрос о том, была ли негативная информация, идущая от комин-терновских структур, включая КПГ,

инициирующей репрессии, или

Письмо Вильгельма Пика Петеру Флорину от 23 августа 1936 г. (In den Faengen des NKWD. S. 280).

175 РГАСПИ. Ф. 558. On. 11. Д. 710. Л. 102.

102

она только дополняла действия органов НКВД, достаточно давно и активно обсуждается в немецкой

историографии. Анализ АСД показывает, что следователи обходились и без «компромата» из отдела кадров

ИККИ, однако его наличие упрощало и ускоряло движение следственного конвейера.

3. Сексоты и доносы

«И если есть те, кто приходят к тебе, найдутся и те, кто придут за тобой». Так в одной из культовых песен

эпохи перестройки описывалась советская реальность, где в одном лице выступали и мнимые друзья, и

злейшие враги. Составной частью взаимодействия отдела кадров ИККИ и органов госбезопасности являлись

вербовка и использование «секретных сотрудников». При этом и сам Исполком, и сотрудники его отдела

кадров находились под плотным контролем последних, которые неоднократно обвиняли коминтерновцев в

излишне либеральном отношении к подозрительным элементам.

По понятным причинам мы не называем имена тех, кто по доброй воле или по принуждению становился

сексотом, но впоследствии сам оказался жертвой органов госбезопасности. Однако в отечественной научной

литературе уже имеются исследования, где на основе архивных материалов детально анализиуется

«агентурно-розыскная работа» органов госбезопасности, ключевым моментом которой являлась вербовка

сексотов и осведомителей, а также использование поставляемой ими информации176. Даже с учетом того, что

внештатные сотрудники органов госбезопасности зачастую стояли перед альтернативой «или я, или меня», они «несут тяжелую ответственность за осуществленные с их помощью политические репрессии; наиболее

активные из них оговаривали и помогали уничтожать целые группы людей»177.

176 Тепляков А. Г. Машина террора. ОГПУ-НКВД в Сибири в 1929-1941 гг. М.,2008. С.128-167.

«Сексотам» посвящен небольшой раздел уже цитировавшейся книги С. В. Журавлева (Современные методы... С.132-136).

Следует отметить, что в 2010 г. этот автор уже приводит полные имена секретных сотрудников НКВД, как немцев, так и

русских, хотя в аналогичном тексте 2004 г. они еще были зашифрованы начальными буквами фамилии (Журавлев С. В.

Судебно-следственная и тюремно-лагерная документация. — В книге: Источниковедение новейшей истории России: теория, методология и практика. М., 2004).

177 Тепляков А. Г. Указ. соч. С. 129.

103