Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы

Нам повезло родиться в трехмерном пространстве. И поэтому любую медаль мы можем без особых проблем перевернуть так, чтобы глазам предстала ее обратная сторона. Было бы желание! Вернемся к женской внутренней несвободе. С обратной стороны медали этой проблемы нам строят гримасы мужские лица. Не без нашего участия женщины научились бить себя по рукам; это скрыто поощрялось и продолжает поощряться представителями сильного пола. Всякому хочется раскованной и приветливой партнерши, но при этом редкий мужик не крякнет про себя от удовольствия, не взяв крепость с первого раза. Еще бы! В женской недоступности, даже когда она колет его самолюбие, мужик видит не только камень преткновения, но и гарантию. Гарантию защищенности собственных интересов в будущем, в том сладком будущем, когда он сам-то, наконец, окажется по ту сторону крепостных стен и сможет, дразнясь, показать язык всем оставшимся за бортом женского выбора. И наоборот: его напряжет, если визовый режим смягчен: «Эге! Это, получается, не только я, это так каждый пролезть может!» И он либо отказывается проходить, гордо вздернув нос, либо заходит и тут же начинает тиранить женщину требованиями самоизолировать-ся. До обидного часто дом с гостеприимно раскрытыми дверьми мужчине кажется проходным двором. И трусость не позволяет ему даже предположить, что двери были распахнуты не для кого-то, а для только него. Странные мы люди: оскорбляемся, если нас не различают на фоне других, но отказываемся верить в собственную исключительность, когда всего-то надо — шагнуть навстречу счастью, улыбнувшемуся именно нам. Скульптор Мухина — вот кто лучше всех отразил артельный дух, царящий в выращивании предрассудков. Рука об руку мужчина и женщина калечили историю глупостями ума и слабостями характера. Как рабочий и колхозница. Серпом и молотом. И вот мы здесь, сейчас, и не могли мы оказаться в ином месте и в иное время.

Пользуйтесь преимуществами трехмерного пространства, когда размышляете о важном. Взгляд на вещи должен быть стереометрическим.

Нет, это не спасет разом и от всего. Это не даст пропасть.

Думаю, что вполне развернуто выступил на тему синдрома недоступности. В девяноста девяти процентах случаев женщины играют в нее. То ли до сих пор искупают грех в соблазнении Адама, то ли берут реванш за какие-то промахи в своей земной жизни и самоутверждаются, то ли лелеют этот природный инстинкт так же ревностно, как Дания сохраняет монархию — мы устали выяснять. Так давайте же не будем включаться в эту постыдную игру, не будем идти на поводу у этого фиглярства. Раз они включают дурачка — значит, и мы туда же. Строишь недотрогу — и я тебя не трону. Вздыхаешь, что тебе придется спать со мной на одной кровати волею обстоятельств — и я поеду спать к себе, невзирая на поздний час. Нет возможности уехать — я лягу рядом и просто усну, не прикоснувшись к тебе, изнывающей по ласке, но проевшей мне плешь своими «даже не думай». И я даже не подумаю, будь спокойна. Это ты будешь полночи хлопать глазищами в темень. А полезешь мне в трусы, я так заору, что надолго расхочется.

Потому что настала пора учить женщин видеть реальные результаты реальных слов.

В связи с этим предлагаю создать особую мужскую коалицию. Она будет называться «Общество мужчин, которые принципиально спят с женщинами». Слово «спать» тут лишено второстепенных смыслов и используется в своем исконном значении. Мы будем просто мирно дрыхнуть с ними, а потом делиться впечатлениями, кто с кем переспал и как спалось. Женщинам, строящим из себя неприкасаемых, будет отводиться роль мягкой постельной принадлежности. А мы будем спать. И называть нас будут «спецами».

И еще я для себя решил вот что. Отныне, если у меня случится секс с носительницей синдрома недоступности, то я всегда потом буду извиняться. Просить прощения. А, соответственно, до соития я буду стараться записать все сказанное ею на диктофон.

И вот мы, задыхаясь от жаркой гонки, наконец упоенно отваливаемся друг от друга на постели.

— Дорогая, — прошу я, восстанавливая дыхание. — Прости меня.

— За что? — удивляется дорогая, отдуваясь.

— Как за что? Я же так провинился перед тобой!

— Да в чем?

— Я ведь причинил тебе секс!

— Дурачок, — она обнимает меня, источая сладкий аромат. — К чему извинения? Я сама этого очень хотела.

— Ах, сама хотела!

Тут я выхватываю диктофон, включаю его, и комната наполняется ее высокопарными: «Нет, даже не рассчитывай», «Ах, не будь таким наивным. Мне в жизни хватает секса», «Мне очень сложно понравиться. Я — неприступная гордая кошка» и прочей ярмаркой пустословия. То-то будет интересно на нее в этот момент поглядеть.

Извините нас, женщины. Мы так виноваты перед вами. Мы делаем то, чего вы сами хотите.

Снова интернет, я, очередная собеседница и умопомрачительные откровения с ее стороны. Рассмотрим в качестве учебного подспорья следующий диалог, предварительно прочтя послание человечеству, которое моя собеседница разместила в начале своей анкеты.

Ариадна, Россия, Москва, 24 года: