Ну, здравствуй, брат...

— Как вы выразились, сэр, моя «Теория заговора» имеет место быть. Поттеру вменяют в вину произнесение и исполнение заклинания Патронуса в присутствии магла, в густонаселенном маглами районе. А вот документально зафиксированное дежурным оператором системы «Надзор» в двадцать один час двадцать минут заклинание Люмос. А вот зафиксированное еще и Трансгрессионным управлением перемещение по маршруту Литтл-Уингинг — Косой переулок в девятнадцать двадцать, еще до эпизода с Патронусом. И его и еще пару чуть более поздних перемещений, Поттеру в вину никто почему-то не ставит. Ведь для членов Визенгамота не является секретом то, что по понятным причинам, Трансгрессионное управление внимательно следит за всеми попытками трансгрессионных перемещений в Литтл-Уингинге? Так как это понимать? Кто еще там «шалил» в это же время? Если не ошибаюсь, никакого служебного расследования, допроса подозреваемого и предварительного слушания не было! Почему не проверили его волшебную палочку еще второго августа на последние произведенные заклинания? Сразу обвиняемый и суд Визенгамота полным составом? Так, сэр? Веритасерум к несовершеннолетним применять нельзя. Но что мешало изъять воспоминания у подсудимого в период между девятнадцатью и двадцатью двумя часами и просмотреть их в Омуте Памяти?

Великолепно! Папа так красиво обул этого напыщенного индюка Фаджа! Вот он на наших глазах багровеет и начинает раздуваться, как индюк перед Днем Благодарения у наших милых заокеанских друзей…

— Спасибо, Алекс, я потрясен не меньше нашего уважаемого Министра, ваша «Теория заговора», подозрение насчет кого-то, наблюдавшего за Гарри и возможно, я повторюсь, возможно, действовавшего с дементорами сообща, красива и документально обоснована, — произнес Дамблдор, заполняя звенящую паузу, — но все-таки вернемся к показаниям свидетеля.

— Не знаю, не знаю, — первая пришла в себя мадам Боунс.

— Дементоры Азкабана случайно наткнулись в переулке на юного волшебника? И ими командовал таинственный незнакомец? — язвительно проговорил обретший дар речи Фадж. — Вероятность крайне мала.

— Ну, вряд ли, кто-нибудь из нас думает, что дементоры могли оказаться там случайно, — непринужденным тоном заметил Дамблдор.

Дальше последовала уже ожесточенная перепалка Фаджа с директором Хогвартса, в которую жеманно влезла Долорес Амбридж. Наконец, дискуссия о причастности сотрудников Министерства Магии к нападению дементоров на Гарри опять вернулась к истокам, и как выразился Фадж:

— Мы собрались, чтобы установить, нарушил ли Гарри Поттер Указ о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних!

— Совершенно верно, — отозвался Дамблдор, — но вопрос о присутствии дементоров в этом проулке имеет прямое отношение к делу.

Опять дискуссия вертится вокруг вопроса, имеет ли Министерство Магии право вмешиваться в дела Хогвартса или нет? И даже Добби вспомнили с тортом летающим. Отец опять попытался было предъявить какие-то документы, но Дамблдор одобряюще — останавливающе похлопал его по плечу, не давая довести Фаджа до вероятного инсульта.

Дамблдор напомнил Фаджу, что Министерство Магии не имеет права наказывать учеников Хогвартса за проступки, совершенные в школе. И не имеет права отбирать волшебные палочки, пока обвинение не доказано.

Наконец, Дамблдор упрекнул Фаджа в попытке менять законы на каждом шагу и пристыдил Визенгамот, рассматривающий такие мелкие вопросы, как использование волшебства несовершеннолетним полным составом.

— Насколько мне известно, — продолжал Дамблдор, — нет такого закона, который предписывал бы этому суду карать Гарри за всякое волшебство, что он когда-либо совершал. Ему предъявили конкретное обвинение, и он привел доводы в свою защиту. В том числе мы услышали и довольно интересную, как вы выразились, «Теорию заговора». Все, что Гарри, мистер Гордон и я можем теперь делать, так это только ждать вашего вердикта.

Пауза, мы беспокоимся, как будет проходить процедура голосования. Оказывается, что все очень просто. Открытое голосование простым подъемом руки.

— Кто за то, чтобы оправдать подсудимого по всем пунктам? — прогудел голос Амелии Боунс.

Много рук… больше половины! Намного больше!

— Кто за то, чтобы признать подсудимого виновным?

Единицы. Ура! Победа! Мы с Анной готовы сорваться с места, еле сдерживаем себя. Наблюдаем, как быстрым шагом покинул зал заседания Дамблдор. Не верящий до конца в свое оправдание, Гарри, на негнущихся ногах, покидает свое кресло подсудимого, шагает все увереннее и увереннее, а у самой двери переходит на бег. Медленно зал суда пустеет. Члены Визенгамота расходятся. Наконец, остается отец и пара его офицеров. Я срываю с себя и с Анны мантию-невидимку и мы, уже не сдерживая себя, орем что-то звонкое и задорное, ну и крепкие братские объятия никто, конечно, еще не запрещал.

* * *