Ну, здравствуй, брат...

Тренировочный цикл в Фарнборо подходит к концу. Мы сдаем что-то типа выпускного экзамена на полосе препятствий, где в условиях «максимально приближенным к боевым», демонстрируем полный комплекс боевых магических приемов. Это нам знакомо по Авалону. Единственное, что кроме еще и трансфигурации у меня никак не получилось, это заклинание Патронуса. Просто бесит, что Поттер хоть в чем-то меня превзошел! Анна мило успокаивает, говорит, что серебристый пар у меня валит из волшебной палочки так, как из паровоза «Хогвартс-экспресс». Острит, стерва, что в этом тумане — дымовой завесе дементоры меня просто никогда не найдут.

Наконец, получив напутствия и советы Грозного Глаза и Кингсли, а так же милый поцелуй в щечку (там, где шрамы) от Тонкс, мы возвращаемся в Авалон за пять дней до первого сентября. Что-то типа честно заслуженных коротких каникул для сборов в Хогвартс. Хотя все, что нам необходимо для пятого курса, уже подготовили наши расторопные эльфы.

Кажется, судя по поведению родителей, по установившейся традиции, после ужина мы получим родительское благословение на дальнейшую учебу и выполнение секретного задания Дамблдора. Кстати! Может быть папа и мама, наконец, сообщат нам более подробно, в чем оно точно заключается, и наконец, мы перейдем к детальной планировке предстоящей кампании? Хотя, я вижу, что у отца явно плохое настроение. Наверное, его отношения с Министром Магии после слушания от двенадцатого августа вряд ли можно назвать деловыми или рабочими.

Мы сидим с Анной в креслах, лицом к лицу с папой и мамой, сидящих напротив нас на их любимом диванчике. Я замечаю, что родители заметно волнуются, они… держатся за руки. Пауза немного затягивается. Наконец, отец вздохнул:

— Алекс. Анна. Наверное, нам надо было поговорить на эту тему гораздо раньше, но здесь не только наши желания, но и вопрос государственной безопасности, судьбы Волшебного Мира в том числе. И мы с мамой, как служащие силового ведомства Министерства Магии и соответствующего ведомства немагической Великобритании, не совсем свободны… Дело в том, что вам предстоит серьезное дело. И я не об учебе в Хогвартсе, хотя, это более чем серьезно. Вам предстоит подготовить группу боевых магов из числа достойных студентов школы, подготовить их к предстоящей второй гражданской магической войне. И в условиях, как вы, наверное, и сделали вывод из слушания от двенадцатого августа, в условиях… прямого противодействия Министерства Магии. И между нами не должно больше остаться никаких тайн, никаких секретов. По крайней мере, семейных. Да и Дамблдор… наконец согласен…

Пауза. Мы с Анной молчим. Ощущение, что время просто застыло, сгустилось вокруг нас. Я это чувствую всеми органами чувств, каждым своим нервом…

— Энни, дочка… — заговорила мама тихим голосом, — у тети Лили в восьмидесятом году, тридцать первого июля родились… близнецы, двойняшки… Гарри и… ты, вернее ты, а потом уже…

— Мама! Что… что это… — громко воскликнула, а затем, как бы удивляясь себе самой, понижает голос Анна.

Я сижу не шелохнувшись. Папа держит маму за руку, потом слегка обнимает ее за плечи. Я никогда не забуду этот момент моей жизни. Никогда не забуду ту бурю чувств, которая вспыхнула, пронеслась в эту секунду в таких красивых, таких ярких зеленых глазах Энни…

— Мы с мамой тогда учились на мракоборцев, — продолжает папа, — но как всегда это бывает, как-то немного увлеклись и пожалуйста, в январе с нами уже был Алекс. Больница Святого Мунго, закрытое крыло, охраняемый мракоборцами блок, отдельная палата. А к июлю, по-видимому, заразившись нашим примером, там уже находились Лили и Алиса. Тридцатого, утром, у Алисы и Фрэнка появился Невилл. А тридцать первого июля в двадцать часов пятнадцать минут появилась ты, а десять минут спустя родился и твой брат… Гарри.

— Папа! Мама! — восклицает Анна. — Что это значит… вы… столько времени…

— Энни… дочка… — с тихим отчаянием в голосе отвечает ей мама. — Попробуй нас хоть немного понять. Понять и может быть… простить. Я расскажу все, все, что знаю и почему именно так все произошло. Когда мы узнали, что Лили родила, я и Алекс сразу примчались к ней. Там, в палате мы увидели счастливую Лили и два мирно сопящих свертка. Один в руках у уставшей, красивой, но такой безмерно счастливой мамы, а второй держал просто светящийся от гордости Джеймс. Фрэнк и Алиса с Невиллом на руках были там, поздравляли молодых родителей. Но там был и Дамблдор… он…