Ну!

Запад завалил Россию своим дерьмом в блестящей упаковке, но советский человек не растерялся и приспособил Барби на чайник и Кэна на помойное ведро. Все свихнулись на жадности и бросились в коммерцию. О существовании сумчатых животных известно из учебника зоологии. О существовании сумчатого человека мы узнали наблюдая магазины, вокзалы и рынки. В комплект сумчатого человека входит двухколесная тележка, с которой он объезжает дальнее и ближнее зарубежье, чтобы привезти оттуда и сдать в комок товары, сработанные вручную кустарями, но расфасованные конвейерным способом. Блеск и нищета комиссионок служили барометром для всего челночного движения.

Магазины стали шопами и рифмоваться с попами. При старом режиме они назывались одинаково - гастроном. Hовые владельцы сменили вывески с русских на латинообразные. Создалось впечатление, что Россию завоевала Римская империя. Обслуживание продолжало хромать, но ассортимент уже кое-кого удовлетворял. Булочные превратились в шмоточные, но скоро опять вернулись к торговле хлебобулочными изделиями - рынок брал свое.

Социологи Университета, проанализировав конъюнктуру рынка, сделали ряд интересных заключений. В местах большого скопления советских людей можно продать любую какашку, завернутую в бумажку. В местах очень большого скопления - таких какашек можно продать очень много. В местах проживания людей культурных, интеллигентных и зажиточных продать невозможно ничего по определению. Именно здесь торговали уволенные из институтов радиофизики и неизменно терпели коммерческое фиаско только потому, что брезгливо относились к социологическим исследованиям.

Обсчитывать и обвешивать становилось все труднее. Многие посещали рынки со своей гирькой и своим куркулятором. Это относилось к гуманитариям. Радиофизики ходили на рынок только с дозиметром, который они сами смастерили из амперметра и вольтметра. Первые боялись за свой кошелек, вторые за свой желудок. Конфеты "Петушок Зол.Греб." Казалинского кирпичного завода, просроченный шоколад и ерманский егурт съедала плесень и дети бизнесменов-радиофизиков. Если торговка предупреждала, что ее весы врут, и сбрасывала двадцать грамм, то покупатель уже знал, что весы врут на все 200. Рыночный ликбез в условиях переходной экономики прошли все от школьника до министра.

Все коммерческие структуры помогали советским людям истратить деньги, которые еще выплачивали в госсекторе, и ни одна не помогала эти деньги заработать. Поэтому денег у народа не было и не предвиделось. Идеологи из числа библеев пытались сделать народу СМ, т.е. сменить мозги, но пока из этого ничего не выходило. А между тем мало кто знает, что спекулянтское начало в крови у русского человека. Первым спекулянтом на Руси был Рюрикович - великий князь Святополк Второй, который спекулировал на народном горе солью, чем довел киевлян до бунта. В Hовой России процветало мелкое воровство и крупный бизнес, а того, кто украл больше всех, тепереча величали талантливым бизнесменом.

Hарождающиеся коммерческие структуры впитали в себя целую армию бездельников по знакомству, которые привыкли к хорошим деньгам. Одна контора лопалась за другой, как гнойники на теле, но гной успевал перетечь в новую ямку и организовывать новый гнойник. Сначала в частных компаниях платили в пять раз больше, чем в госсекторе. Затем поняли, что советский человек ничего не стоит и его можно уломать работать задарма. Зарплата частников резко упала до уровня остальных отбывающих трудовую повинность у станков и прилавков.

В двадцатые годы была индустриализация. Это когда из много маленьких делали одно большое. Сейчас же происходил обратный процесс - когда из одного большого делают много маленьких. Первой презерватизировали сферу услуг. В городе открылось много забегаловок с капиталистическими ценами и совковым сервисом. Порция вялых сосисок тянула здесь на всю стипендию. Коля ничего не имел против хорошей цены, но отказывался понимать, почему он должен платить за стакан импортного сока в два раза дороже, чем средний американец, при том, что зарплата в России в сто раз меньше, чем в той же Америке. Раскормленных официанток с колбасными руками и ногами заменили мальчики-бармены. Они жуликовато ухмылялись и также не спешили вернуть вам сдачу. Пирожки с мясом подорожали в десятеро и усохли на половину. Теперь их стало противно брать в рот, сознавая, что тебя надувают. Мороженое превратилось в замороженную воду и капало из полуфабричной упаковки, а пицца по-автозадовски напоминала по вкусу резиновое изделие.