Нубук

— Так, погодите минуту, — решился, остановил я грузчиков. — Перекурите. И побежал в офис.

— Алло!

— Роман? — В трубке голос Марины. — Привет, как дела?

Обычно я радовался ее звонкам; я снова научился, как когда-то, в пятнадцать лет, часами болтать по телефону, сейчас же, конечно, почувствовал почти бешенство. Там, может, коробки налево таскают, а она по пустякам…

— Извини, говорить не могу, — скороговоркой ответил, — принимаю товар. Перезвони через час.

— Я хотела только…

Я нажал кнопочку «OFF»… Пусть обижается, дело ее… Рисковать из-за ее кокетливого голоска я не хочу. Да и вообще — я на работе…

— Так что, продолжаем? — Встав на свой пост, мельком, но цепко оглядел грузчиков, экспедитора, положение коробок.

Забычковав сигареты, грузчики принялись дальше зарабатывать обещанные полтинники.

И снова — женские туфли, женские полусапожки, мужские ботинки, детские туфли на девочку, кроссовки… Внутри склада вырастали колонны, пирамиды, создавались из коробок причудливые лабиринты. Такой просторный и полупустой еще утром, теперь он на глазах уменьшался, зарастал картонными кубами. И я уже стал опасаться: войдет ли все, что привез «КамАЗ», влезет ли?.. Ну и заказал в этот раз Володька! Впрочем, он объяснял, что конец года — цены пока одни, а после праздников наверняка снова подскочат. Инфляция ведь не только у нас, в Польше тоже не слабей. Так что вот приходится…

Но все же в конце концов кончилось, влезло. Я вымотался, кажется, похлеще грузчиков; руководить — тоже еще какая работка… Стальные створки ворот показались мне настолько тяжелыми, что я еле сдвинул их. Три раза провернул ключ в замке, проверил — заперто. Через дверь вышел на улицу.

Первым делом расплатился с мужичками. Те спрятали пятидесятирублевки в карман, кивнули на прощанье и, закурив бычки, побрели искать новую подработку. А мы с экспедитором засели в офисе и долго сверяли пометки в моем блокноте с накладными. По двум моделям количество расходилось, и нам пришлось выискивать их в складских лабиринтах, пересчитывать коробки. По одной модели выяснилось быстро, а по второй получилась серьезная заморочка. Грузчики напутали, поставили три коробки женских замшевых полусапожек к женским полусапожкам из нубука, а я тоже каким-то образом не отметил как раз эти три коробки в блокноте. Моя ошибка наложилась на их ошибку, и получилось, что три коробки исчезли. Я уж хотел не подписывать накладную, но, слава богу, они вовремя обнаружились.

— Фуф! Ну, теперь все в поряде! — выдохнул я облегченно, снимая колпачок с гелевой ручки.

Экспедитор тоже повеселел, мы тепло попрощались; он передал привет Вэлу. «КамАЗ» завелся, отфыркиваясь, развернулся в узеньком безымянном переулочке. Уехал.

Еще раз проверив ворота, я закрыл дверь, вернулся в офис. Приготовил кофейку покрепче. С удовольствием закурил (пока нет хозяина, можно позволить себе) и продолжил мочить фашистов в их тайной лаборатории…

Но то ли я утомился, то ли не должно везти во всем — фрицы слишком быстро меня убивали, и уже через несколько минут игры на мониторе загорелась кровавая надпись: «Акция провалена».

В итоге я позвонил в ДК Ленсовета, попросил позвать Марину из буфета… Еще до того, как она произнесла: «Алло?», я услышал ее запыхавшееся дыхание. Бежала, наверно, бедняжка…

Я ласковым голосом предложил:

— Мурлысь, давай я заеду за тобой к десяти?

— Да, — она, судя по голосу, пришла в восторг, — и мы как-нибудь незабываемо проведем вечер! Хорошо?

— Ну-дак, — приосанился я в Володькином кресле, — естественно.

Часть третья

1

Девяносто восьмой мы встретили с Маринкой на Дворцовой площади.

Толпы веселого полупьяного народа, здоровый морозец, хрустящий под ногами снег, красиво освещенный фонарями Зимний дворец. Салют, восторженные визги девчонок. Хлопки вылетающих пробок из бутылок шампанского, пластиковые стаканчики. Ледяные, чуть оплывшие от дневных оттепелей статуи…

Ближе к утру мы забрались в дальний угол кафешки на углу Невского и Мойки, пили крепленую «Изабеллу», ели тосты и целовались. Какой-то ошалевший, далеко уже не молодой пузатый дядя, по виду актер, громко и выразительно травил анекдоты, стоя в центре зала меж столиков, а благодарная публика хохотала до слез.

Да, Новый год мы с Маринкой отметили весело, хотя и скромно. Вообще-то можно было заказать номерок и место за праздничным столом где-нибудь в пансионате под Сестрорецком или даже в Павловске, но делать это надо было заранее, а последние дни декабря пролетели лихорадочно, скомканно… Честно говоря, и все четыре месяца в Питере тоже скомкались, запомнились отдельными вспышками событий; за эти месяцы я нигде не побывал — ни в театре, ни в музеях, не узнал о подготовительных курсах в Пединституте… Даже родителей забыл с Новым годом поздравить, и когда получил от них открытку как раз тридцать первого, пришлось бежать на телеграф, отправлять телеграмму…