Нулевая гипотеза

— Теперь по персоналиям. — начала я доклад. — Каменев — все более-менее ясно. Темное пятно — поездки в Большой Гнездниковский. Тетерников — донос на Каменева. Цель неясна. Архив и части скифского щита — местонахождение неизвестно. Федорова — любовница Каменева. Осуждена в 1937, родила дочь Лизу в 1938, умерла в лагере Мыюта в марте 1941. В НКВД считали, что именно она хранительница архива Каменева. Но признательных показаний так и не дала. Ее дочь Лиза в 1956-м взяла фамилию отца. Неясно только, как и откуда узнала, что она дочь профессора Каменева. Поступила в Дом малютки НКВД в младенческом возрасте, фамилию ей дали Афанасенко. Я вижу два варианта: настоящую фамилию ей сообщил Тетерников, нашедший ее через свои связи, что маловероятно, так как он был на фронте с лета 1941-го до середины 1945-го. Получается, чисто физически Тетерников не мог этим заниматься. Здесь, считаю, более вероятна версия с Урбонасом. Вот кто мог, не особо и напрягаясь, выяснить, в какой детдом отправили ребенка Федоровой, а также ее новую фамилию. Непонятно только, зачем ему это все. На филантропа не похож. Богатствами Федорова не владела. Будем работать в этом направлении. Теперь Рассказова — о ней вообще ничего толком неизвестно. Впервые о ней упомянул егерь во время нашей таежной эпопеи. Девушку с фамилией Рассказова искал после войны Тетерников. Причем так активно, что даже вышел на представителя Красного Креста, полковника армии США, некоего Вуди. Развил в 1945 году в Германии такую бурную деятельность, что попал под колпак СМЕРШа. Поскольку америкосы по отношении к нам даже сразу после победы особым альтруизмом не страдали, то наверняка что-то потребовали от Тетерникова взамен. В этой связи я считаю, что это пусть косвенно, но подтверждает получение американцами от Тетерникова некой важной для них информации.

— Вы хотите сказать, что ситуация для нас выглядит предельно прозрачной? То есть американцы мониторят фильтрационные лагеря в своей зоне оккупации и в зонах союзников и не без труда, но находят девушку, Тетерников взамен передает им некие секретные сведения. Или не секретные? Что-то уж слишком легко он отделался от СМЕРШа. Ваше мнение?

— Дело в том, что военными секретами в силу своего невысокого служебного положения Тетерников не владел. Конечно, будучи военным комендантом Гюстрова, он мог каким-либо способом пролоббировать интересы американцев, но не более того. И то в этом случае речь шла бы лишь о небольшом превышении должностных полномочий.

— Например, — поинтересовался Мишка.

— Например, дать разрешение на вывоз с улиц вверенного ему города металлолом. Я слышала, союзники, не мудрствуя лукаво, грешили этим налево и направо. Здесь хуже другое — официальный запрос по всем базам данных и картотекам, ясности, как я и ожидала, не внес, а запутал все еще больше. Полученные на Рассказову данные полностью совпали с информацией, полученной в ходе опроса Кутули, и… заканчиваются 1941 годом. После этого архивы никакими данными об интересующем нас человеке не располагают. Правда, здесь есть кое-что новое. Так, свидетель Кутуля не указал нам факт наличия у Рассказовой судимости.

— Ну-ка, — генерал даже встал из-за стола, — это уже интересно. Как думаете — почему?

— Скорее всего, не знал сам. Нами получены копии следственного дела и личного дела заключенного. Так вот, — я положила на стол пачку листов и черно-белую фотографию — гражданка Рассказова Мария Николаевна, 1918 года рождения, уроженка Москвы, из служащих, буфетчица, место жительства — Замоскворецкая улица, дом 4, место работы — станция Москва-Курская Горьковского направления, была осуждена в 1938 году на пять лет лишения свободы по ст. 113 УК РСФСР. Наказание отбывала в лагпункте «Мыюта» ГУЛАГ НКВД СССР…

— А в это же время начальником лагпункта «Мыюта» был гражданин Урбонас Я. М., — закончил за меня генерал. — Очень интересно. Что думаете? Связь между Каменевым и Рассказовой прослеживается?

— В том то и дело, что нет. В марте 1941 года она освободилась по УДО, но в Москву почему-то не вернулась, а сразу поехала в Брянскую область, и уже в апреле 41-го работала сторожем в местной школе поселка Знобь. А в августе того же года была угнана немцами в Германию. На этом все.

— Да и лесник, с такой еще смешной фамилией… — Суходольский щелкнул в воздухе пальцами, подбирая нужное слово.

— Кутуля, — подсказала я, — только он-то тут при чем?

— Вот этот Кутуля говорил, что Рассказову последний раз видели как раз на станции Знобь. Вот и получается, там станция Курская, тут станция Знобь…

— Интересно. Ростова, что скажешь? — Генерал снял очки и стал вертеть их в руках. В управлении все знали, что это признак крайнего раздражения.