Нулевая гипотеза

— Федорова. По сути, единственный человек с кем она дружила, — профессор Каменев. А потому считаю версию, что Каменев сделал ее своим душеприказчиком и передал ей архив, наиболее вероятной, — начала я. — Любовница Каменева. Родила дочь во время заключения. Подруг на зоне, по информации особого отдела, не имела. Срок отбывала в Мыюте, одновременно с Рассказовой. Считаю, что именно Федорова слила Рассказовой, где находится архив и, что вероятно, снова именно Федорова сообщила Тетерникову, возможно, через начальника лагпункта Урбонаса или иным способом, как найти Рассказову.

— Или подсказала Рассказовой, как выйти на Тетерникова, — уточнил генерал. — Не забывайте, на дворе был март 1941 года. Война еще не началась, и Федорова могла передать Рассказовой, выходящей на волю, просто адрес института, в котором работал Тетерников.

— Если эта версия верна, то круг замкнулся. Но все равно остается много темных мест. Например, с кем встречался Каменев в Большом Гнездниковском? Этот фигурант также мог получить некоторые сведения от Каменева. Тем более что профессор встречался с ним буквально перед смертью, а значит, уже имел перевод текста, нанесенного на скифский щит. Помимо всего прочего, непонятны две эпизода с ограблением сначала квартиры Федоровой, а потом квартиры Каменева. Когда все перевернули вверх дном, но ничего не взяли. Также совершенно непонятно, каким образом в эту схему попали немецкие агенты. И самое главное, что меня особенно напрягает, имеют ли отношение к архиву Каменева и Тетерникова работы по созданию советского самолета-невидимки.

— Архивные документы по разработке самолета я возьму на себя, свою версию связи Рассказовой с железными дорогами отрабатывает Суходольский, а немецких агентов по уже сложившейся старой доброй традиции возьмет на себя Ростова. Ну, Ростова, выше нос, — подсластил пилюлю генерал, — вы же у нас гроза диверсантов и иностранных разведок. Копайте, — в заключение хлопнул по столу генерал, — копайте глубже.

* * *

— Копайте глубже, бросайте дальше, — передразнил начальника Суходольский, едва мы успели перешагнуть порог начальственного кабинета. — А куда копать? У нас же ничего нет, кроме твоих фантазий. Ты что, не понимаешь? — кипятился Михаил.

— Послушай, на тебя посмотреть, так можно подумать, что ты только выскочил с футбольного матча, такой возбужденный. Не нужно так нервничать! Вот съездишь в Мыюту, опросишь всех по Рассказовой, успокоишь нервишки…

— Куда? — взревел мой напарник. — И не подумаю даже! Я пас. Тебе надо, ты и езжай.

— Но ведь ты сам предложил блестящую версию про новые документы, — вкрадчиво сказала я, доверчиво положив голову ему на плечо, — вот тебе ее и проверять. Да шучу я. Честно говоря, сама сыта Алтайскими красотами по горло. Пошлем запросы в Мыюту, нехай их опера немного поработают. И смотайся завтра обязательно в Сокольники, повертишься там по адресу ее былой прописки. Я посмотрела в инете — дом еще жив. Может, кто ее и вспомнит. Хилая надежда, но отработать нужно, — хлопнула я Михаила по плечу, — но это завтра с утречка, а сегодня предлагаю по сто грамм. Устала я что-то.

— Ох и хитры же вы, менты, с подходцами вашими, — пробурчал Суходольский, пародируя героя из кинофильма «Место встречи изменить нельзя», но голову мою со своего плеча не убрал. — Ты и вправду считаешь мою версию стоящей?

— Конечно, Мишка! Помнишь, как у Богомолова: «Да мысленно я тебе аплодирую!»

— Спасибо, конечно, но пока ясно одно — доколе мы не будем точно знать, кто такая эта неуловимая Рассказова, будем тыкаться, как слепые котята. Это — факт. Попроси Тарасова, пускай протолкнет наши запросы вне очереди. А то без его подписи точно замылят.

Москва, Лубянка, ноябрь, наши дни

— Ростова, зайдите ко мне! — рявкнул в трубку телефона генерал.

Вот так всегда. Ни здрасте тебе, ни до свидания, а между прочим, сегодня День милиции, мог бы и поздравить. Все-таки десять лет оттрубила. Мог бы и поздравить. Настроение сразу поехало вниз. Правда, все в нашем управлении знали, что такой тон начальника может в равной степени означать как «вызов на ковер», так и «большой и сладкий пряник». Поскольку весь мой кабинет уже был заставлен всеми мыслимыми и немыслимыми «коврами», получить очередной не хотелось бы. Но деваться было некуда. И я, грустно глянув в окно, за которым буйствовала непогода, заливая стекла водой, захватила папку по Тетерникову и побрела на третий этаж.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — проблеяла я, чувствуя полное отсутствие трудового задора. Погода, что ли, так действует?

— Ростова, что-то вы все сегодня какие-то вялые. Не отдел, а сонное царство, честное слово. Но ничего, сейчас я тебя взбодрю.

Так я и знала, пронеслось у меня в голове.

— Ну, Ростова, пляши. — Генерал явно повеселел и, видимо, удивлялся, почему я не разделяю его оптимизма. — Пришел ответ от аналитиков по Тетерниковой. Вот, держи, читай и наслаждайся. — Генерал протянул мне прозрачный файлик.

«ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

(ФСБ РОССИИ)

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ СЛУЖБА