Нулевая гипотеза

— Ну а вы никогда не задумывались, почему все физические величины так подозрительно подходят для человека? Согласитесь, если физические законы были бы чуточку другими, жизнь на Земле не смогла бы существовать…

— Конечно, не смогла бы прежде всего зародиться. А так, при совпадении многих факторов, она все-таки возникла. И что в этом странного?

— Так, может быть, наша Вселенная просто поддельная? Не более чем симуляция, умело запущенная в лаборатории неким могущественным существом? — усмехнулся Григорий.

— Подобная интерпретация физических законов не более как современное восприятие окружающего мира, навеянное IT-прогрессом. Вспомните, как в эпоху классической механики того же Ньютона некоторым ученым Вселенная представлялась часовым механизмом, а позже, еще на заре компьютерной эры, Вселенную рассматривали как некое хранилище информации? Так что мимо, уважаемый Григорий, или как вас там. Весь этот псевдонаучный бред о Матрице не что иное, как нелепая попытка описать Вселенную компьютерными терминами ХХI века! — улыбнулась я.

— Понимаю вас. Мир кажется слишком реалистичным, чтобы быть иллюзией. Ведь так? Тяжесть кружки кофе в руке, волнующий запах кофе, тихий шелест морских волн за бортом яхты. Даже любимая собака! Как можно подделать все это так реалистично? И тем не менее. Задумайтесь, еще сорок лет назад человечество использовало двоичный код «0» и «1» и хранило информацию на бумажных перфокартах. А сегодня? Разработчики игр делают потрясающие по своей реалистичности виртуальные вселенные, так, может, в скором времени будут созданы виртуальные миры, которые вы — люди — будете воспринимать как абсолютную реальность? Так почему бы не допустить, что некто уже создал эту самую виртуальную, неотличимую для людей от реальной игру?

— Предположим, вы правы, — задумалась я, — но какой прок от такой сложной игры? Не для нас, а для создателей, разумеется?

— В том-то и дело, что эта сложная игра написана вовсе не для людей. Человечество не более чем массовка, призванная быть исключительно фоном. А чтобы игра была интереснее, создатель позволил людям даже иметь некоторую иллюзию выбора. Но это тоже не более чем иллюзия.

— Так кто же они, эти невидимые нам вершители наших судеб? Почему мы не видим их и не знаем, чего они хотят?

— Я не рекомендовал бы вам искать встречи с ними. Это сверхлюди, которые играют совсем по другим правилам. А законы… Законы писаны не для них, а для вас. Но… пока существует Матрица — живите в свое удовольствие, стараясь не нарушать правил Системы, а то она накажет, и не потому, что плохая, а потому, что так запрограммирована…

— Ну ладно — почти убедили. Ну а все-таки, каково это, быть бессмертным? — спросила я с улыбкой, прекрасно понимая, что меня продолжают разыгрывать.

— А знаете что, давайте спустимся вниз, в каюту, и я вам покажу еще кое-что. Пойдемте, и вы узнаете, каково это на самом деле — быть бессмертным и счастливым.

— Сомневаюсь, что у меня получится, — пробормотала я, вставая из-за стола. — А что, можно попробовать?

— Пойдемте, пойдемте.

Мы спустились в каюту, и Григорий предложил мне присесть на угловой кожаный диван. Потом он подошел ко мне и пристально посмотрел в глаза. Мне сначала показалось, что две тоненькие, красного цвета молнии вонзились мне в переносицу, и я стала медленно заваливаться на спину, но не на диван, а просто в воздухе, принимая горизонтальное положение. Оставаясь в полном и нисколько не затуманенном сознании, я, левитируя, поплыла по комнате, и вдруг мое тело пронзила настоящая сладострастная судорога. Она постепенно, клеточка за клеточкой, овладевала моим телом, подбираясь к самому мозгу. Я сотрясалась в конвульсиях, и все мое естество было распахнуто навстречу этому небывало прекрасному и трепетному чувству. Я, подобно космонавту на орбите, летала и кувыркалась по каюте, буквально утопая в этом океане всеобъемлющего, непередаваемого счастья. Это продолжалось довольно долго, потом Григорий хлопнул в ладоши, все прекратилось, и я в изнеможении упала на диван.

— Ну как, понравилось? — весело поинтересовался Григорий.

— Что это было? — хриплым голосом прошептала я.