Нулевой том

– Екатерина Андреевна! Я поехал… – говорит директор.

– Вовремя, – смеется Екатерина Андреевна, кивая на реку. – Жду вас к ужину. И вас… – кивает она корреспонденту.

Толпа туристов, бренча котелками, сходит с парома. Все озираются друг на друга: кто приотстал, кто поджидает – толпа клубится, пока не замирает, сосчитанная по головам. Никто не смотрит на природу.

Наши девицы наблюдают, хихикая, с мостков, на которых сидят, болтая в реке ногами. Между ними – самовар.

Последним с трапа сходит Сергей Андреевич, с плащом и чемоданчиком. Машет Харитонычу. Тот улыбается, подмигивает – дергается, оживленный.

По контрасту с туристами, Сергей Андреевич как раз блаженно смотрит по сторонам, глубоко вдыхает, задирает голову – видит небо, видит перед собою усадьбу – глаза его туманятся…

– Сережа!..

Сергей Андреевич удивленно, застигнуто вздрагивает и оборачивается – Варя. Не то чтобы он ее не узнал, но, по-видимому, никак не ожидал здесь увидеть. Он как бы не готов ее видеть.

Они отделены паромом от девиц с самоваром, туристами – от дома, их видит один лишь Харитоныч – все это как бы отмечает Сергей Андреевич, против волн оглянувшись и только тогда сделав шаг навстречу:

– Варя!

В позе Вари порыв, она силой удерживает себя на месте. Он делает еще скованный шаг ей навстречу, и она бросается ему на шею, припадает к груди.

– Господи! Наконец-то…

Сергей Андреевич неловко обнимает Варю, несколько деревянный и смущенный.

– Вот, получил твое письмо – и сразу приехал…

– Правда? Какой ты хороший…

– Нам надо серьезно поговорить, Варенька…

Варя, преданно глядя ему в глаза, готовно кивнула. Приобнимая за плечи, Сергей Андреевич уводит ее по берегу, пока дом не скрылся из виду.

Смеясь по-петушиному, по-шпанскому,
Ушла ты по осеннему шампанскому,
Настоянному листьями березы.
Настроенная страшно несерьезно… —

удалялся от них нестройный хор туристов.

– Как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, – радостно заглядывая сбоку, сказала Варя. – Какой ты красивый…

– Да ну!.. – смеется Сергей Андреевич, в любом случае польщенный. – Это ты красивая.

«Но ты забыла, как за твой успех мы пили газированную воду…» – в последний раз прорывается песня.

– Послушай, а ты как узнала, что я приеду? – спросил Сергей Андреевич, снова озабоченный каким-то соображением.

– Чувствовала…

– И только?

– Сон видела… – смеется Варя. – Правда! Не веришь! Будто ты в бане, а на полу – лед.

– Голый? – поежился Сергей Андреевич.

– В бане же… – Варю тоже преследует свое соображение. – Слушай, а почему ты мне не написал ни разу?

– Я же тебя предупреждал: с эпистолярным жанром я не в ладах… Ты не представляешь, какая у меня сейчас ужасная полоса перед защитой… Чего мне стоило вырваться!

– Когда я была в Москве, у тебя нашлось время.

– Варя! Что ты говоришь!..

– Прости! Я слишком тебя ждала…

– Слушай, – говорит Сергей Андреевич, опять со своим соображением. – Ты же мне писала, что ни разу маму не видела.

– Да.

– А почему?

– Трудно мне стало ее видеть… И ты не писал.

– А сегодня?

– Я же говорю: сон видела. И попросила дядю Харитона тебя позвать. Я почему-то была уверена, что ты еще вчера приехал…

– Верно, самолет на целые сутки задержался… – изумляется Сергей Андреевич. – Ну?

– Что ну?

– Ты попросила Хароныча меня позвать…

– А как же он мог тебя позвать, если ты не приехал… – Варя потускнела (по-видимому, Сергей Андреевич не мог скрыть своей частичной успокоенности) и добавила сухо: – А я здесь ждала.

– Вот ведь… Как все у человека сразу, – жаловался Сергей Андреевич несколько механически. – Никогда по одному, а все – сразу. И то, и другое, и третье – лавина. И что-нибудь еще – сверху, по черепу. Невозможная жизнь…

– Ты что, не ожидал, что от этого дети бывают? Я лет с пяти об этом знала…

– Варенька, зачем ты так говоришь!.. Я же тебя очень люблю… – говорит он неубедительно. – Ну как ты не понимаешь… Бывают такие ситуации, когда… ну, когда просто ничто не умещается в жизнь, она трещит по швам… и трудно даже упрекнуть кого-нибудь – никто не виноват, – но все невозможно… Именно сейчас, только сейчас невозможно…

– Что ж тут такого невероятного? Это во все времена не новость, – криво усмехается Варя.

– Да ты пойми…

– Я поняла.

– Нет, ты не поняла! – восклицает Сергей Андреевич со страстностью. – Это не такой разговор. Мы должны серьезно поговорить. Я тут ни при чем – ты решаешь. Ты умная девочка, взрослый человек… Ну, не могу же я сразу тут все на причале решить! – возмущается он. – Я еще маму не видел, дядю Ваню… Не одни же мы с тобой на свете! Я не на полчаса приехал. Я для этого приехал! Как ты не понимаешь! Для тебя. – Он с силой привлекает ее к себе – она безучастная, как бы ватная. – Варя! Очнись! Ну, Варька же!.. – опускает руки.

Варя словно бы удалилась, погаснув. Он смотрит на нее со стороны: отрешенная от него, она снова для него привлекательна.