Нулевые, боевые, пенсионные. 2000–2010 годы

А вот знаменитая «Радуга» погасла: в издательстве работает комиссия по ликвидации. На полу россыпь изданных книг, в том числе и моих: за 12 лет – (первая – «Вера, Надежда, Любовь», 1998) – издано 13 книг. Лежат на полу (аж сердце защемило) – покупай по дешевке. И купил 10 книг на общую сумму: 725 ре. Эх, надо было бы взять больше и вызвать такси, – как-то не сообразил и тащил книги на себе. Со стороны, наверное, я не выглядел счастливым автором.

25 апреля – 21-го выступление в каком-то кафе на Бутырском валу в клубе Светланы Комраковой. Тема: «Мужчины и женщины». Рассказывал и читал стихи, серьезные и не очень. Семен Кирсанов Лиле Брик: «Ваш лифчик – счастливчик». И много Игоря Северянина: «В шумном платье муаровом…» и прочие известности, но обидные строки Северянина не прочитал, затаил:

Все девы издали прелестны
И поэтичны, и милы, —
Вблизи скучны, неинтересны
И меркантильны, и пошлы…

И еще читал Вознесенского: «За что нас только бабы балуют, / И губы, падая, дают, / И выбегают за шлагбаумы, / И от вагонов отстают?!»

Кто-то из дома принес старые мои книги и просил подписать. И гонорар: коробка трюфелей отечественного производителя из Егорьевского р-на. Дома попробовали, и тут же выбросили в мусор. Отечественные неумехи, горе-профессионалы, ничего не умеют делать…

26 апреля – у меня в «МП» вышел Юрий Нагибин, а Ще привезла журнал «Студенческий меридиан» со своими публикациями, и в редакции ее похвалили, что она – хорошая ученица «школы Безелянского».

Материал о Нагибине я назвал «Писатель-плейбой» (плейбой в том смысле, что хотел всегда быть на виду и в моде). Эссе о Нагибине вошло в книгу «Опасная профессия; писатель» (2013). Вот начало:

«Время затеняет память. Еще 10–15 лет назад Юрий Нагибин был на слуху. А сейчас он забыт. Не вспоминают ни его, ни Юрия Трифонова, ни Володина, ни прочих былых кумиров. Впрочем, и вся литература куда-то ушла, сгинула. Остались лишь жалкие книжные островки.

Юрий Нагибин – один из редких писателей, с которыми меня столкнула судьба. Мы вместе публиковались в 90-е годы в газете «Вечерний клуб» (была такая газета, рассчитанная на интеллигенцию). Более того, вместе – Нагибин и я, – стали первыми лауреатами газеты и получили звание «Почетного кавалера «ВК». Потом после смерти Юрия Марковича мне отдали его место на газетной полосе, где он печатал выдержки из своей книги. Получается, что я – вроде преемника Нагибина. Он разрабатывал жанр исторических очерков и эссе, а я этот жанр продолжил…»

И еще одна объединяющая черта (это я пишу уже спустя годы – 19 февраля 2020 г.) – дневник. Он вел дневник почти полвека и решился опубликовать его при жизни. Нагибин отдал подготовленную рукопись издателю и через 10 дней умер. Дневник вышел посмертно в 1996 году в изд-ве «Книжный сад», без указания тиража, на серой газетной бумаге с блеклыми фотографиями. Были ли повторные издания, – не знаю, но Юрий Маркович был достоин лучшей памяти…

Юрий Нагибин прожил 74 года. Его Дневник открытый, без сдержек и умолчаний, зубодробительный, как говорится, всем сестрам по серьгам. О врагах и недругах, завистниках и недоброжелателях написано наотмашь, весьма зло. Только несколько фраз: «Крепко сидит татарщина в русской душе»… «Почти все советские люди – психически больные»… «Человечество во все времена отвратительно»…

Последняя запись в дневнике Нагибина – 13 декабря 1986 года. Он выступал в Доме архитектора, рассказывал о судьбе Осипа Мандельштама, ушел со сцены, забыв рукопись своей статьи об Осипе, вернулся – рукописи уже нет. Украли. Сперли. «Возможно, кто-то подобрал из стукачей», – записал Юрий Маркович.

От Дневника Юрия Нагибина к дневнику, хронике жизни Юрия Безелянского.

2 мая – Первомай отметили в дальней роще – в Покровско-Стрешнево. Погуляли-подышали, вернулись и вкусно покушали под чилийское вино «Фронтера». И никаких демонстраций, шествий, криков и визгов: «Россия без Путина, Москва без Лужкова!» Колыханье и кричанье только на телеэкране.

Не спеша разбирал прессу. В «Литературке» натолкнулся на неизвестного мне Игоря Алексеева из Саратова (1959–2008):

Мне хреново, Тимур, укачали меня эти годы.
Все болтается врозь, даже нищая эта кровать…

Из статьи Никиты Кричевского: «Униженное и растоптанное российское общество… вертикаль власти, как оказалась, не предназначена для решения социальных проблем…» («МК», 21 марта).

«По правилам рынка в Кремле играть не то что не хотят, – не могут. Они играют по правилам империализма: и только вместо танков угрожает газопровод…» (Юлия Латынина)

«Все гниет, и все это понимают, и никому это не нравится, включая руководство страны…» (Юлия Калинина, 23 апреля).

«Вынесем из Мавзолея невыносимого Ленина!» – призывает Игорь Чубайс.