Нулевые, боевые, пенсионные. 2000–2010 годы

Звонил Стрижев. Трафаретный вопрос: как дела? чем занимаешься? Я коротко и вежливо ответил: тем-то и тем-то. На мое перечисление Стриж отреагировал строго: «Не стоит рвать штаны из-за копеечных гонораров». Совет хорош, но непригоден для жизни. Моя позиция: и гонорары, и новые штаны. Начал заниматься Бальмонтом, новый расширенный вариант. В «Библио-Глобусе» подписывал свои книги. Читал верстку. Веселые ошибки: вместо «взлеты и падения импрессионистов» набрано «валеты и падения». У редактора Петровны истерика по поводу главы «Трофейное искусство». Патриотка. Кричит: «Все наше и ничего не надо отдавать!»

На 8 Марта преподнес Ще тюльпаны и печально-иронические стихи:

Восьмое Марта, Восьмое Марта!
Сейчас бы в школу! Да сесть за парту!
И быть девчонкой с косичкой тощей,
И без проблем бы жить попроще.
Смеяться громче и прыгать бойко,
И не бояться головомойки.
И видеть даль и перспективу
И что там дальше, за объективом…
Но все ушло и пролетело,
Что там бурлило, то обмелело.
И стало грустным все и так печальным,
Унылым, ужас как, и тривиальным.
Восьмое Марта, Восьмое Марта,
Картина глупая поп-арта:
Здесь перевернуто, там перемазано,
Здесь скособочено, там перевязано.
Тут где-то колет, а там болит.
Восьмое Марта – нелепый вид.

Прочитал Щекастику. Она: «Ну, знаешь!»

9-го поехал на ВДНХ на ярмарку. На стенде «Радуги» подписи девяти книг. На стенде «Олмы» выставлен мой XX век – 355 ре., пока это самая дорогая книга.

12-го поехал вторично на ярмарку, и впервые на стенде «Олмы» меня представляли. Какой-то Виталий, профессиональный представляльщик-говорун: «Уникальное издание», «впервые собрано» и прочее, представил меня каким-то выдающимся историком и писателем и даже обозвал драматургом, кем я отродясь не был. Короче, пример, как надо продавать, а точнее, впаривать книгу. В «Радуге» я обычно отдувался сам за себя.

19 марта – ярмарка прошла, и снова творческие будни. Предложил «Крестьянке» Франсуазу Саган, Марина (жена Льва Новоженова) отвергла: «Она вся облизанная, лучше Изабель Юппер». Юппер так Юппер, и начал сочинять про Изабель. Тоже искательница жизненного пути. Родилась в Париже, дочь крупного промышленника, училась в университете на факультете восточных языков… бросила. Окончила консерваторию и ушла с головой в кино – невысокая рыженькая блондинка с точеным профилем. Голубые глаза и характерная полуулыбка. В 80-е годы Юппер стала международной кинозвездой. Снималась в «Бесах», в «Мадам Бовари», в «Даме с камелиями», в «Школе плоти» и т. д. Любопытно было разобраться в судьбе самой Изабель Юппер и в женских разнообразных ролях, в которых она сыграла. Это Юппер, а еще писал о Давиде Самойлове. Совсем другая история и биография. И какие знаковые стихи. Вот что писал Самойлов (Давид Самуилович Кауфман) о судьбе России:

На нас, как ядовитый чад,
Европа насылает ересь,
И на Руси не станет через
Сто лет следа от наших чад.

Не будет девы с коромыслом,

Не будет молодца с сохой.
Восторжествует дух сухой,
Несовместимый с русским смыслом…

Признаюсь, что в моем дневнике нет стихов Самойлова, они приведены в тексте готовящейся публикации, и впоследствии очерк-эссе о поэте будет представлен в книге «Золотые перья». Так почему я добавил в старый дневник эти строки о России? А потому, что не хочу превращать эту книгу воспоминаний и дневников в надоедливую хронику своих дел, недугов, тревог и бытовых забот. В малых дозах, возможно, это интересно: «И писатели ходят в магазин и думают о том, как бы поменять прокладки в кране на кухне». Именно поэтому, исключительно для читателей, в книге много “оживляжа” – стихов, цитат, чужих высказываний. Все должно быть коротко, динамично, эмоционально и увлекательно. Время тягучих, длинных романов и мемуаров прошло. Это XXI век, детка! (16 августа 2019 г.)

Однако вернемся в 2005 год.

17-го марта не поехал на презентацию книги Анисима об Алле Баяновой (пытается идти по моим стопам) в Доме русского зарубежья. Анисим расстроился: «А ты в афише…»