Нулевые, боевые, пенсионные. 2000–2010 годы

На следующий день воленс-неволенс, а ехать пришлось куда-то далеко в гипермаркет «Мосмарт», и мне тут же презентовали огромный торт, сверху – отрывной календарь и шоколадом выложена дата «18 марта», по краям – гроздья винограда и большие клубнички. Это Миша организовал подобный почет и уважуху (слово не из моего словаря). К торту прилагалась бутылка французского вина и мобильник «Нокия» – все это подразумевалось как подарок ко дню рождения, которое уже прошло. После церемонии вручения пошли в торговый зал, и там я что-то говорил перед случайной публикой и подписал около 20 книг. И обратно нас отвезли на машине домой. И тут уж как не перефразировать: о бедном писателе замолвите слово!.. Бедным такие подарки не преподносят.

Дома пили чай с тортом, но прежде никак не могли всунуть большую коробку с тортом в холодильник – и такие бывают сладкие проблемы… А тут еще и ТВ сделало подарок, показав фильм Антониони «Тайна Обервальда» по пьесе Жана Кокто и с Моникой Витти в главной роли.

29 марта – в дневнике запись названа так: Злющая весна. То есть весны никакой нет и за окном – минус 12. Дневниковая запись обширная, поэтому только выжимка.

20 марта закончил Сержа Лифаря для «Вечорки» и приступил к Юлиану Тувиму в «Алеф». Тувим – польский поэт-сатирик, по национальности – еврей. Алхимик слова.

Ваши слова – как салонные моськи,
А мои – как разъяренные псы!..

На следующий день – развоз материалов. То пишешь, то развозишь, то получаешь отпечатанное и деньги, как белка в колесе или Чаплин в «Огнях большого города». А в последующие дни читал первый том кинорежиссера Эйзенштейна (для будущей публикации), сочинил наперед текст про майские свадьбы знаменитых людей. И взялся за Михаила Светлова. «Гренада, Гренада, Гренада моя!..» И, кстати, Светлова называли красным Гейне. Едкий пародист Александр Архангельский в довоенные годы высмеял Светлова в пародии «Лирический сон»: «Светлову приснился Генрих Гейне, и советский красный Гейне хотел почитать немецкому классику свои стихи, но тут Гейне побледнел

И с ужасом шепчет:
– Спасибо, не на…
Да, Гейне воскликнул:
– Товарищ Светлов!
Не надо, не надо,
Не надо стихов!»

Нет, не согласен, у Михаила Аркадьевича было немало хороших стихов и человек он был замечательный (он вошел в мою книгу «Золотые перья»). Ироник и хохмач, о себе говорил:

Я ведь не профессор МГУ,
А всего лишь скромный сын Бердичева.

И добавим тем, кто не знает: Светлов родился в бедной еврейской семье Шейнкманов.

Когда я занимаюсь кем-то, то стараюсь поглубже вникнуть в судьбу поэта или писателя, провести параллели с сегодняшним днем и поискать ассоциации с самим собой. О том же Светлове писали Аннинский, Рассадин, Озеров. Но они писали исключительно в литературоведческом ключе, а я делаю в человеческом, живее и теплее…

1 апреля – в предпоследний мартовский день ходил в ЦДЛ на собрание писателей Москвы. Неинтересно. Нет кворума, ибо сплошной хворум… старые и больные, и не приходят. Долго считали, собирали. Потом решили начать с музыки. Ведущий: «Пианист Константин Лившиц, где вы?» Откликнулся и с трудом дошел до рояля, сыграл Шопена. Хотел играть дальше, и его еле уволокли со сцены.

Основной доклад делала Римма Казакова: «Не знаю, как мы будем жить дальше…» Казалось, должна была подняться буря. Нет, прения были скучные и вялые. Оживился зал, когда начали выбирать счетную комиссию. По поводу кого-то раздались крики: «Бездарь, стукач!» Короче, явно проявились литературные нравы, и вот почему я – писатель-одиночка… Решался и вопрос об объединении с писателями-патриотами. Вадим Рабинович вышел и сказал, что с некоторыми он встречался: «Антисемитизм у них – это работа, с 9 часов до 18-ти, а так, писатели-патриоты – нормальные ребята». В зале возник веселый смех. Но объединиться так и не захотели. Мы сами с усами!..

А 31 марта неожиданный визитер – корейская славистка, учащаяся в Москве, по заданию какого-то профессора Южной Кореи просила право на перевод и издание книги «Вера, Надежда, Любовь». Пришла с тортом «Комильфо». Сторговались на 400 долларов (для кого-то это, возможно, смешно, а мне как звездочка с неба). Подписал разрешение, а что дальше, неведомо: издали – не издали? Обещали прислать книгу… и никакой книги. Такова история первого перевода на иностранный язык, но, может быть, все еще впереди?..

А вот журнал «Алеф» все конкретно и точно: отдал Самойлова, получил журнал с напечатанным Иосифом Уткиным и гонорар: 60 долларов (курс – 27,75). Итак, есть представление «Рыжего Мотэле», то бишь Иосифа Уткина. Его герой Мотэле хотел жениться на дочери раввина, но ему отказали, ибо дочке нужно «большое счастье и большой дом».

Так мало, что сердце воет,
Воет, как паровоз.
Если у Мотэле все, что большое,
Так это только нос…