Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы

Роман «1984» ценен еще и тем, что в нем Оруэлл показал, как тоталитарное государство использует язык, применяя особый анти-язык, чтобы скрыть подлинную суть вещей и явлений. Оруэлл ввел такие понятия, как Большой Брат, Министерство Правды, Двоемыслие, Мыслепреступление, Новояз… Свой роман писатель закончил приложением «Принципы Новояза»: «Новояз — официальный язык Океании — был разработан в соответствии с идеологическими потребностями Ангсоца — Английского Социализма…» Эту тему политических клише писатель поставил в более ранней своей статье «Политика и английский язык», в которой призывал соотечественников видеть суть происходящего в стране и мире, продираясь через частокол штампованных фраз. Оруэлл был уверен, что «язык политики делается так, чтобы ложь звучала правдиво, а убийство выглядело респектабельно, и чтобы пустозвонство выглядело солидно».

Как это нам знакомо еще с самых юных лет!.. Новоязом пользовались у нас сразу после Октябрьской революции: безумные сокращения названий учреждений и объединений, политические призывы и лозунги, общественно-политические лингвистические конструкции, в которых был утоплен или искажен реальный смысл, и т. д. Напрасно Иван Бунин, полный тревоги, писал в стихотворении «Слово»:

И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы
и страданья,
Наш дар бессмертный — речь.

Ни речь, ни письменный язык не сберегли и довели его, как говорят в народе, до ручки. Но это особая тема. Вернемся однако к Оруэллу. Он увидел Химеру Новояза, порожденную войною, экономическим кризисом, в расшатывании морали, в падении нравов, в цинизме властей — в передовицах газет с их «трупным запахом», в пропаганде ведомства Геббельса, в стенограммах судебных процессов СССР, в телетайпной абракадабре, в разговорной речи своих сограждан. Новояз народился и проникал всюду. Оруэлл лишь четко сформулировал его принципы и логистику.

Новояз — это идеальная модель мышления и речи в тоталитарных странах, где нет демократии и власть принадлежит диктатору или группе лиц при Большом Брате, где правда всегда искажена ложью, где черное неотделимо от белого, где все упаковано в скользких эвфемизмах и затасканных идиомах, где мысль, рождаемая во плоти слова, заменяется «утиным кряканьем», как выразился Оруэлл. И разве мы не слышим сегодня постоянное удивление и восхищение от радости жизни в кликах «вау!» и «супер!»? Или новомодное словечко «шок». Шок — это по-нашему?!

«Новояз был создан не для расширения, а для сужения горизонта мысли, что косвенным образом и достигалось сведением выбора слов к минимуму», — вот краеугольный камень тоталитарного языка по Оруэллу. Минимум слов и освобождение мысли от ассоциативных значений. Новояз — это быстрый «тараторящий» стиль языка. Такой язык предполагает думать как можно меньше и оценивать вопреки правильным политическим и этическим суждениям. Слова просто «вылетают автоматически, как пули из ружья».

Слова из советских передовиц при жизни Оруэлла: «крестовый поход», «мир социализма», «империалистическая реакция», «идейный противник», «торжество коммунистических идей», «их нравы» и т. д.

«Неужели вам непонятно, — написано в романе «1984», — что задача Новояза — сузить горизонты мира? В конце концов, мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным — для него не останется слов. С каждым годом все меньше и меньше слов, все уже и уже границы мысли… Атмосфера мышления станет иной. Мышления в нашем современном значении вообще не будет. Правоверный не мыслит — не нуждается в мышлении. Правоверность — состояние бессознательное».

Эпилог

1984 год стал Годом Оруэлла. Английская газета «Ивнинг стандарт» послала своего корреспондента на пять дней со спальным мешком, зубной щеткой и мелочью в кармане по стопам юбиляра в Париж и Лондон, чтобы понять, каково было там будущему знаменитому писателю.