Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы

4 января — Новый год по традиции вдвоем. Шампанское как-то не пошло, выпил немного коньяка и ликера, на столе — в основном фрукты и орехи. Президента слушали с большим скепсисом. Как кто-то выразился, он из президента Надежды стал президентом Безнадежности. А Сердючка по ТВ — это кошмар дебилизации населения… 1-го тихо кайфовали: мороженое «Венетто», ананасы из банки, вырезки непрочитанных газет. Ну, а 2-го засел за работу. Крутил и модернизировал Сальвадора Дали для книги. Несмотря на погоду (0 градусов, слякоть и ветер), поехали в центр. Непривычно на Манежной не видеть Манежа и гостиницы «Москва». Ну, а далее: допечатывал Дали, доклеивал альбом. Нет чтобы что-то прибить, покрасить, постолярничать — этого никак, одни только бумажные «штучки». Новая версия «Двенадцати» стульев» с Николаем Фоменко не понравилась.

Собственные книги и прочие проекты подвешены, и отсюда усталость и разочарование.

9 января — из написанного: этюд, эссе (как назвать?) об Иосифе Уткине и панегирик о Варламовой в ее очередной каталог картин. Приезжал Эдик, как обычно с дарами (вино, зефир, рыба-севрюга, форель, и, конечно, цветы). Обсуждали новую поездку во Францию: сначала Париж, потом Ницца, Канны, набережная Круазетт и прочий бриллиантовый дым…

В субботу 8-го ходили на рынок, сплошной экстрим — снег и лужи. Устал, но заставил себя сесть за Франсуазу Саган. А тем временем заканчиваются государственные каникулы — никто не работает, газеты не выходят, в провинции беспробудно пьют…

14 января — по радио бубнят о зимней депрессии: отсутствие солнца, серые дни и ранняя темнота. И соответствующее настроение — отнюдь не блажь… Да, и я в миноре: нет дальних перспектив, только ближние: ну, выйдут две книги в «Олме» и «Радуге», ну, пристрою «Серебряный век», ну, закончу и издам «Культовые имена-2», ну, и что? Коренным образом ничего не изменится, денег не заработаешь, популярность не приумножишь, и в этом весь ужас. Сколько лет вел рубрики и гремел в «Вечернем клубе» и «Вечерней Москве». Сейчас рубрик нет, один журнал «Алеф». И всякие опусы-биографии клепают другие. Новые проекты так и остались проектами, как незавершенные здания. И у Ще закрылась «Москвичка». Но печатный станок остановить невозможно. Добил Франсуазу Саган, 30 стр., и взялся за Жорж Санд. Интересные дамы! Кто-то может сказать: «Мишигинер!» (сумасшедший). Но можно помягче: одержимый. Поставлена цель — и надо ее выполнять. Как однажды сатирик Алексей Пьянов сказал мне: «У вас такая миссия! Что вы жалуетесь…»

22 января — погода жуть. Впору пить водку, но я не пью, а веду дневник горемычной жизни. В газетах прочитал про формулу Александра Кабакова: «Все гораздо хуже, чем хотелось бы, но гораздо лучше, чем могло бы быть».

Всю неделю занимался Жорж Санд, а еще террористом Каляевым, в честь которого в Москве была названа улица Каляевская, потом ее переименовали. Ездил за гонораром в «Вечорку» (вышла Алиса Фрейндлих). Короче, как писала Лидия Чуковская: «Живу я в спешке, в галиматье, в зарабатывании… Суечусь, много суечусь…» Восклицаю «Господи!» — не я один. Многие зарабатывают на хлеб в поте лица.

В «Крестьянке» получил журнал и гонорар за Мишель Мерсье и попутно — в «Работницу». Ирина Скляр сказала, что купила «Культовые имена», внук впился в нее и сдавал экзамен по философии, используя мои тексты по Эразму Роттердамскому и Канту. Мне на хлеб, а кому-то на ум.

27 января — в «Радуге» маленькая битва за заголовок моей книги. Мне предложили: «Судьба шедевров и их создателей». Я отверг и настоял на своем: «За кулисами шедевров, или Приключения “Венецианской дамы”». Товароведы «Радуги» готовят к продаже на ярмарке книгу о поцелуях и вяжут бантики. Все столы в розовых бантиках — увидел и обомлел. Из «Радуги» отправился в «Пентхауз» за Курский вокзал. В декабрьском номере мои представления о Клеопатре и Мессалине. Писал-писал и докатился до эротического журнала. «Ты лети с дороги, птица, / Зверь, с дороги уходи, / Видишь: облако клубится…» Это песня о тачанке, и добавляю слова: «И «Пентхауз» впереди!..»

29 января из-за снежных заносов не выходил из дома, благо есть чем заняться.

2 февраля — закончил Жорж Санд — 45 стр., на нее ушел почти весь январь. Придумал рубрику «После свадебного марша». Для «ВМ» и печатал про февральские женитьбы: от Пушкина до Леонида Пастернака-отца.

Давно не писал о стране любимой. Привожу разные мнения: «Путин ведет себя со страной, как малолетний имбицил, тупо мучащий кошку. Именно тупо, с тупым упорством малолетки…» («Новая», 24 янв.). Будберг в «МК» (28 янв.) дает оценку Грызлову, Слиске, Миронову — никчемные люди, которые держатся наверху из-за «путинской милости». И стихи из «Советской России» (29 янв.):

Почему я должна умирать,
Как в блокаду, в холодной постели,
Когда Путин и вся его рать
Постоянно жируют в пределе?..

Придут года, все прояснится окончательно, и будет интересно вспомнить дорогу к краху, а он, увы, неминуем…