Нулевые. Затишье перед катастрофой

Идеологический отряд располагался в казарме возле плаца. Вдобавок к месту Власов получил угол в мелкой комнатушке, где помимо него было ещё три человека. Все они были похожи на сильно пьющих провинциальных интеллигентов. Первым делом после оформления в новое жильё Власов пошел мыться. Он мог пользоваться общей душевой как член отряда. Власов взглянул на себя в зеркале умывальника. Он был худым скрюченным униженным человеком с разбитым лицом, на котором сохранялась запёкшаяся кровь разбитого носа. Передние зубы Власова шатались и были на гране выпадения. Его ноги превратились в гнойные язвы, в которые стучалась гангрена. Внутренне Власов был подавлен и безволен. Цепляния за жизнь не было. Но был огромный страх перед этой системой, которая по неизвестной ему причине могла возвысить его или превратить в перемолотую костяную труху, которая смешавшись с бетоном, навеки станет частью ГЭС.

Теперь у Михаила был новый род занятий. Из трудового отряда его перевели в идеологический отряд. Лагерный быт изменился. Он получил допуск в столовую для персонала идеологических отрядов, где еда была гораздо качественнее, чем даже в ангаре первого Лагеря. Отчего Власов был в не себя от счастья. Первым заданием Михаила в идеологическом отряде было освещение выборов в лагерный партком. Председателем парткома был несменяемый некто товарищ Ежовский. Как объяснил Власову его начальник, Ежовский был личностью почти мифической. Его мало кто видел живьем. На партсобрания он не являлся и присутствовал только на плакатах, пылящихся на складе. Власов справился с заданием играючи.

“Вот уже в который раз сплочённый коллектив парткома Лагеря голосует за товарища Ежовского. За все годы под мудрым руководством Ежовского выросла производительность труда. Трудящиеся постепенно шаг за шагом улучшали условия жизни, труда и быта. Да. Были трудности. Но ценой нечеловеческих усилий всех трудящихся препятствия успешно преодолеваются из года в год. Работа по перековки вчерашних преступников и отщепенцев нуждается в стабильности. Коллектив не терпит никаких разбродов и шатаний. Поэтому все члены парткома Лагеря единогласно голосуют за товарища Ежовского.

Но как голосует?

Бросив отпуск, товарищ Щербицкий первым занял очередь у избирательного участка за двенадцать часов до голосования. Вот она – предусмотрительность! Товарищ Шелепин бросил свадьбу собственной дочери, чтобы присутствовать на голосовании. Вот она – истинная любовь к народу и Партии! Товарищ Суслов на костылях со сломанной ногой прибежал к участку. Вот он – партийный дух! Но и другие члены парткома не ударили в грязь лицом и сделали свой выбор с чувством долга и ответственности перед народом и Партией. Чтобы любимая страна наша крепла, а народ наш процветал. Верной дорогой коллектив Лагеря идёт к изобилию путем, продиктованным генеральной линией нашей Партии!“

Естественно, что вся эта статья целиком состояла из вранья. Не было не только товарища Ежовского, но и всех остальных товарищей. Но как тогда управлялся Лагерь? Власов часто задавал себе этот вопрос. Лагерь управлялся сам по себе, словно это был одновременно кафкианский Замок и кафкианская пыточная машина.