Нусантара

В театре вайанг-голек объемные деревянные куклы более крупные, они менее стилизованы и выполнены гораздо грубее. Переходом к «человеческому театру» служит вайанг-топенг, где актеры играют в масках. Рот этих выразительных в своей гротескности масок всегда плотно закрыт. Да актеры и не могут говорить, так как удерживают маски зубами за специальный кожаный язычок. Реплики действующих лиц произносит, как и во всех видах кукольного театра, ведущий — даланг. Следует упомянуть об уличном «зверином» театре вайанг-баронган, где главную роль играет огромное доброе чудище Баронг, которое приводится в движение двумя актерами.

В репертуаре всех жанров традиционного балийского театра, чем-то между собой очень схожих, — отрывки из древнеиндийской «Рамаяны» и «Махабхараты», чисто балийские повествования о легендарном принце Панджп. Панджи очень во многом сходен с героем яванского эпоса Арджуна, который, впрочем, часто фигурирует и в балийском театре. Каждый жанр этого театра имеет строго ограниченный, только ему свойственный репертуар.

Все спектакли сопровождаются музыкой гамеланга, причем для каждого жанра имеются свои варианты этого оркестра. Слушали мы и выступление концертного гонг-геде (настоящий симфонический концерт в глухой деревушке!), где дирижер вдохновенно руководил примерно сорока музыкантами, которые натруженными крестьянскими руками старательно извлекали странные для европейского слуха звуки из ударных инструментов, смахивающих на кастрюли, котелки, цимбалы и металлические миски. Этот же оркестр сопровождал классические танцы похожих на заколдованных принцесс крестьянских девушек. Они исполняли танец жертвоприношения, танец золотой птицы и другие. О балийских танцовщицах можно сказать, что они танцуют руками и даже пальцами. Изогнутый торс остается почти неподвижным. Иногда лишь, оттеняя изысканную игру рук и пальцев, они почти садятся на землю, чтобы потом так же незаметно выпрямиться. Эта непривычная пластика в сочетании с дурманящей музыкой гамеланга производила на нас гипнотизирующее действие. Очень популярны, особенно среди иностранцев, танцы девяти-, десятилетних девочек, но мне они понравились меньше. Танцевать с раннего детства учатся все балийские дети. Это считается даже более важным, чем обучение грамоте.

Интересны и мужские танцы: воинственный барис, сидячий танец посла, разыгрывающего целую пантомиму перед властителем, к которому он направлен. Великолепен массовый танец обезьяньего войска, готового штурмовать неприступный замок Раваны, чтобы освободить для Серп Рамы его похищенную жену красавицу Ситу Деви…

О балийских танцах можно рассказывать без конца, как и вообще о балийском искусстве.

Я никогда не думал, что может существовать народ, который бы в буквальном смысле слова жил в искусстве. Искусство пронизывает всю жизнь, весь быт красивых, жизнерадостных и очень приветливых жителей Бали. Вместе с тем это народ, который дольше всех других сопротивлялся иноземным захватчикам. Ведь Бали был окончательно завоеван голландцами только в 1917 году.

В конце экспедиции, когда мы работали близ западной оконечности Явы, в архипелаге Кракатау, до нас дошла весть об ужасной катастрофе, постигшей Бали. Главная вершина острова (по верованиям балийцев — центр земли и воплощение бога Шивы) вулкан Гунунг-Агунг, считавшийся много столетий потухшим, вдруг начал извергаться и унес более одиннадцати тысяч человеческих жизней. Количество жертв могло бы быть значительно меньшим, если бы множество людей не скопилось в главном храме острова — Пура-Бесакп. В то время как лавовые потоки устремились на этот храм, поклонники Шивы искали защиты у его алтаря и молились о спасении. Местные власти пытались уговорить и даже заставить их уйти, но это им не удалось. Извержением нежданно проснувшегося воплощения бога-разрушителя Шивы были уничтожены и храм, и искавшие в нем спасения богомольцы.

11 НА ВНЕШНИХ ОСТРОВАХ

Как ни грустно было расставаться со сказочным островом Бали, но мы не могли задерживаться на нем сверх положенного по плану срока, так как должны были торопиться на Северный Сулавеси, пока там не наступил период дождей. Как же мы были разочарованы, когда, вернувшись на Яву, узнали, что нам придется еще долго ожидать отъезда. В этом, впрочем, тоже была своя положительная сторона. Я заметил, что ребята в последнее время стали раздражительными, а главное, то один, то другой из наших молодых людей начинал порой жаловаться на боли в сердце. Да и я что-то чувствовал себя неважно. Мы решили, что всему советскому составу экспедиции нужно показаться врачам.

Поехали в Сурабайю, где были врачи-соотечественники. Они внимательно нас осмотрели и поставили всем один и тот же диагноз: нервное истощение и авитаминоз B₁, а у Николая, Валентина и Альберта в довершение всего еще и вегетоневроз. Врачи отругали нас:

— Да разве можно в этом климате работать так, как вы!..