Нужна ли Америке внешняя политика?

Все развивающиеся страны сталкивались с проблемой, связанной с тем, что индустриализация, заставляя людей перемещаться из сельской местности в города, несет с собой ослабление традиционных социально-политических систем обеспечения. Городской рабочий и низший средний класс становится благодатной почвой набора сторонников для радикального политического и религиозного фундаментализма. Этот феномен был известен еще до глобализации; он внес свой вклад в появление марксизма в XIX веке и в дело иранской революции в ХХ веке. И даже когда материальные условия бедной и низшей части среднего класса улучшаются в абсолютных выражениях, мигранты становятся все более восприимчивыми к пропасти между богатыми и бедными, которую начальные стадии модернизации увеличивают и которую телевидение и другие средства массовой информации привносят наглядно в дома и сознание практически всех и каждого. Политические и экономические показатели в силу этого зачастую не стыкуются друг с другом. Даже когда совокупные экономические данные показывают рост, льготы и выгоды не достигают городского населения достаточно быстро или в довольно большом количестве случаев, чтобы устранить чувство неприкаянности и зависимости от пронизывающей все насквозь современной тревоги.

Разумеется, это явление не является абсолютно новым. Лишение рабочего места из-за технического прогресса случалось, вероятно, со времени изобретения лопаты. И миграционные процессы имели место во времена любой экономической революции. Уникальным для нашего века является масштаб глобального воздействия и темпы технологических перемен. Проблема гуманизации процесса, таким образом, становится беспрецедентной.

Капитализм рыночной экономики остается самым эффективным и по сию пору единственным проверенным инструментом для достижения стабильного экономического роста и для уровня жизни. Но точно так же, как ничем не ограниченный капитализм эпохи свободной конкуренции XIX века, породивший марксизм, слишком дословная версия глобализации XXI века может вызвать всемирное нападение на саму концепцию свободного рынка. Глобализация смотрит на мир как на один рынок, в котором будут процветать самые эффективные и конкурентоспособные. Она принимает – и даже приветствует – факт того, что свободный рынок неустанно отсеивает эффективное от неэффективного, даже ценой социально-экономических потрясений.

Однако экстремистские версии глобализма имеют тенденцию игнорировать несоответствие между политическими и экономическими мировыми системами. В отличие от экономики политика разделяет мир на национальные подразделения. И если политические лидеры могут принять некоторую степень страданий во имя роста своих экономик, они не смогут выжить в качестве защитников практически постоянного режима строгой экономии, особенно если их политика может быть представлена как навязанная из-за границы. Искушение повернуть вспять – или по меньшей мере создать защитную подушку – для смягчения режима строгой экономии политическими средствами может возобладать. Протекционизм может оказаться неэффективным или даже возыметь негативные последствия в перспективе, но политические лидеры часто реагируют на сиюминутное давление того, что они рассматривают как свои политические потребности.

Даже установившиеся демократии свободного рынка не воспринимают безграничные страдания во имя рынка, поэтому они предпринимают меры для обеспечения социальной подушки безопасности и сдерживают рыночные перегибы путем регулирования. Международная финансовая система пока еще не имеет сопоставимых мер безопасности.

Демонстрации против глобализации во время встреч Международного валютного фонда и Всемирного банка в 2000 году и на встрече Всемирной торговой организации в Сиэтле в 1999 году явились сигналами раннего предупреждения относительно потенциального политического веса тех, кто считает себя находящимся во власти сил, которые они считают бессильными на что-то влиять. Безусловно, многие из этих демонстраций следуют по слишком всем известным левацким, антиамериканским и антикапиталистическим сценариям времен 1960-х и начала 1970-х годов, даже вплоть до некоторых заинтересованных личностей. Возвеличивание насилия и сибаритства некоторых участников демонстраций отражает идеологическое презрение к существующим политическим и экономическим институтам, которое в значительной степени не имеет никакого отношения к конкретным жалобам и поводам для недовольства.

И тем не менее руководители индустриально развитого мира не должны игнорировать эмоциональный вакуум, который отражают эти протесты. По крайней мере отчасти, чтобы глобализация – этот самый эффективный двигатель роста, который когда-либо видел мир, – не утонула в порыве политической атаки, раскалывающей на полюса прежде всего развивающиеся общества, нуждающиеся больше всего в ее выгодах. И, если начинается серьезный спад в промышленно развитом мире, он может распространиться даже туда.

Кризисное управление и Международный валютный фонд