Нужна ли Америке внешняя политика?

При ближайшем рассмотрении становится очевидным, что общий принцип новой этической внешней политики не применим к основным странам, к союзникам основных стран или к тем странам, в которых сильная внутренняя клиентура имеет влияние на более крупные демократические государства. До сих пор он применялся только к малым, бывшим странам-изгоям на окраине Европы и к Индонезии в разгар ее внутренних беспорядков и неспособности противостоять любым внешнеполитическим рискам.

Тот факт, что существуют пределы применения принципа внешней политики, разумеется, не принижает его значимости в тех или иных конкретных случаях. Он, однако, требует, чтобы Америка понимала взаимоотношения между моральным принципом и повседневной внешней политикой. Моральные принципы имеют всеобщий универсальный характер и вечны. Внешняя политика связана разными обстоятельствами. Она, как отмечал в свое время Бисмарк, есть «искусство возможного», «наука об относительном». Когда моральные принципы применяются безотносительно исторических условий, результатом обычно становится скорее увеличение страданий, чем какое-то улучшение. И если им следуют с учетом внутренних или международных условий, желаемое ограничивается концепцией национального интереса, так часто критикуемого вильсоновцами.

В силу этого пределы гуманитарного (или иного) вмешательства ограничиваются готовностью платить неизбежную цену, как людскими потерями, так и финансовыми жертвами. Доктрина вмешательства, универсального или иного, может отстаиваться только тогда, когда общественность убеждена в том, что поставленные на кон интересы оправдывают все издержки. Именно это отсутствовало практически во всех примерах универсального гуманитарного вмешательства 1990-х годов, начиная с Сомали и кончая Косово. Американские войска были выведены из Сомали, как только там случились потери. И с самого начала Косовской кампании руководители НАТО (премьер-министр Тони Блэр был единственным почетным исключением) объявляли, что сухопутная война не планируется, – другими словами, что не будет риска каких-то потерь, – это заставило Слободана Милошевича испытать на прочность длительными бомбардировками свое пребывание у власти. Страх потерь заставил даже вести кампанию бомбардировок с высот, которые, как представлялось, выходят за пределы досягаемости сербских зенитных батарей, – четыре с половиной тысячи метров или выше, – а это может означать, что в Косово, по крайней мере, западные демократии ограничивают свои риски в отношении поддержания морали конкретной высотой.

Третье предположение заключается в том, что для того, чтобы стать организационным принципом международного порядка, концепция должна получить какую-то общую поддержку и восприятие в мировом сообществе. Это происходит потому, что, почти по определению, международный порядок широко принят в мире. Если этого нет, принцип будет оставаться основной органической концепцией, но сделано это будет путем навязывания. Такое случалось раньше: некоторые из универсальных религий изначально распространялись путем военных завоеваний и стали символами веры только позднее. И это было так же применительно к некоторым политическим итогам, включая американскую гражданскую войну.

Различные военные гуманитарные интервенции, осуществлявшиеся Соединенными Штатами в 1990-е годы, получали международную поддержку разной степени. Операция в Сомали базировалась на единогласной резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций и была начата по прямой просьбе Генерального секретаря ООН. В силу этого она не вызывала принципиального вопроса о том, может ли военное решение быть навязано в одностороннем порядке или группой стран без международной санкции. Консенсус испарился, как только эта миссия превратилась из миротворческой в миссию по поддержанию мира, перешла от контроля над тем, что стороны приняли, к навязыванию результатов на одну или более сторон конфликта при помощи силы.

Гуманитарное вмешательство на Гаити было предпринято как воплощение новой политики, знаменующей демонстрацию приверженности Америки принципу многосторонности. Таким образом, администрация Клинтона убедила Организацию Объединенных Наций уполномочить их на применение силы для восстановления гражданского правительства и через две недели, 19 сентября 1994 года, отправила американские войска как часть вооруженных сил ООН, составленных в том числе и из представителей другого полушария.