Нужна ли Америке внешняя политика?

Эта многосторонняя интервенция произвела странный эффект – во всяком случае с юридической точки зрения – пересмотра исторической политики Америки в отношении Западного полушария. Со времени объявления доктрины Монро до Межамериканского договора о взаимной помощи («Пакта Рио») 1947 года, установившего систему коллективной безопасности для Западного полушария, и по сию пору, на протяжении нескольких десятилетий каждая американская администрация настаивала на том, что проблемы этого полушария должны регулироваться странами обеих Америк или в крайнем случае только Соединенными Штатами в одностороннем порядке. В том же, что касается Гаити, администрация Клинтона отошла от использования института, специально предназначенного для этой цели, – Организации американских государств, – точно так же и от применения силы в одностороннем порядке, потому что другие страны этого полушария не одобрили бы военную интервенцию, хотя были готовы поддержать дипломатические и экономические меры.

Поскольку Сомали находится на периферии даже толкования понятия безопасности в довольно широком плане для подавляющего большинства стран, а Гаити находилась в сфере традиционных американских озабоченностей, ни один из этих примеров в итоге не стал поводом для выводов относительно применимости новых принципов гуманитарного вторжения. Ситуация, однако, совершенно отличалась как от Боснии, так и от Косово. Последние вызвали озабоченность в Европе; кризисы произошли на континенте, где память о нацистском холокосте была все еще жива, а они вылезли наружу из-за раскола страны, которая во время холодной войны находилась под негласным покровительством НАТО. Раздраженная реакция стран Североатлантического альянса на зверства балканской войны была неизбежна.

Но и эти два случая отличаются друг от друга по существу. В Боснии речь шла о гражданской войне в стране, которая была официально признана Организацией Объединенных Наций после развала Югославии. В результате конфликта имели место невыносимые зверства, большая часть которых изначально была совершена сербами, но еще до окончания конфликта хорваты – технически находясь на стороне НАТО и сил ООН – принимали сами участие в массовых этнических чистках, организованных своими силами. Мусульмане не отставали по традиционным меркам балканских стандартов жестокости. Военная фаза гуманитарной интервенции НАТО в Боснии, имевшая место фактически по просьбе признанного боснийского правительства и под эгидой Организации Объединенных Наций, не выдвинула новых принципиальных вопросов и не установила новых прецедентов. Существует уровень жестокости и зверств, так противоречащих американской и демократической совести, что он мог преодолеть соображения национальной безопасности. Трудности, если говорить о Боснии, возникли не из-за вмешательства, а из-за последовавшего политического урегулирования, которое я проанализирую ниже.

В то время как Босния, исторически являвшаяся буфером между Австрийской и Оттоманской империями и включенная в состав Австрийской империи только в 1908 году, никогда юридически не была частью Сербии, Косово было местом сербской национальной святыни. Борьба за сербскую независимость началась в этом месте с поражения в сражении с Оттоманской империей в 1389 году. Косово не было отвоевано у Оттоманской империи вплоть до 1912 года, и оно стало подчиненной административной единицей Сербии только после этого. Находясь до 1912 года под оттоманским правлением, мусульмане – по большей части албанцы – господствовали над сербским большинством в Косово. Когда Сербия победила в Балканской войне 1912 года, эти отношения поменялись местами, за исключением шести лет нацистской оккупации, когда мусульмане воспользовались возможностью отомстить.

На протяжении ХХ века этнический состав Косово продолжал меняться до тех пор, пока албанцы не стали составлять около 80 процентов населения. Период взаимной ненависти никогда не заканчивался, хотя президент Тито экспериментировал, предоставив автономию Косово в 1974 году. Слободан Милошевич покончил с этим экспериментом в 1989 году, в год 600-летия судьбоносного Косовского сражения, объявив, что он делает это для того, чтобы прекратить албанское дурное обращение с сербским населением. Какой ни была бы истинная причина этого изменения, этнические группы в Боснии и Косово прекращали угнетать друг друга только тогда, когда мир им навязывала внешняя сила: Оттоманская империя, Австрийская империя или Тито. Сейчас такую силу представляет НАТО.