Нужна ли Америке внешняя политика?

Когда арабо-израильские переговоры коснулись темы Палестины, то какими бы ни были разными представления о мире, они превратились в почти непреодолимое препятствие. На Западном берегу арабы и израильтяне обречены на сосуществование на территории шириной 80 километров между рекой Иордан и морем. Там нет не только физического пространства для создания военной буферной зоны, но и по сей день отсутствует психологическое пространство для подлинного взаимодействия. Мечтой израильских голубей была возможность наладить совместную жизнь с их арабскими соседями, как, например, Бельгия и Голландия живут бок о бок друг с другом. Однако большинство арабских голубей – особенно палестинских – рассматривают мир не как удовлетворенность достигнутым, а как молчаливое согласие с фактами, которые они не в состоянии изменить. Таким образом, при переговорах с палестинцами израильское представление о мире стало превращаться в мираж, который исчезает по мере приближения к нему. После того как Эхуд Барак сделал уступки, которые были немыслимы ни для одного из предыдущих израильских премьер-министров, – а я знал их всех, начиная с Давида Бен-Гуриона, – посчитал невозможным принять израильское предложение «баш на баш», или кви про кво, боясь гнева своих соплеменников. Другим препятствием была израильская настойчивость в плане того, что после получения обратно предложенной территории палестинцы не выдвинут никаких других требований. Как ни разумно это звучит для уха американцев и израильтян, Арафат в конце концов отказался от этого окончательно. Возможно, он хотел отсрочить выдвижение каких-то требований на потом, но не мог заставить себя отказаться от них всех и навсегда.

Мир между Израилем и Египтом явился результатом понимания Садатом того, что он может обеспечить международно установленные границы Египта, положительно отреагировав на психологическую потребность Израиля в признании. Дипломатия с Сирией не была завершена даже после того, как Сирии дали понять, что Израиль готов фактически предложить ей такую же сделку, как и с Египтом, то есть вернуть все Голанские высоты. Она не сработала частично потому, что покойный сирийский президент Хафез Асад хотел сначала решить вопрос о своем преемнике, и, частично, потому, что Сирия продолжала рассматривать себя представителем арабского, а отсюда и палестинского, национализма. И после смерти Асада его сын Башар, ставший его преемником, посчитал внутреннюю консолидацию более высоким приоритетом, чем переговоры с Израилем.

На пути израильско-палестинских переговоров имеются уникальные препятствия. Границы Израиля 1967 года с Египтом, Сирией и Иорданией отражают, по сути, международно признанные границы британского мандата в Палестине. Однако разделительная линия на Западном берегу основана на военном перемирии, и после подписания соглашения оба народа должны продолжать жить вместе на повседневной основе на очень ограниченном пространстве. Со своими арабскими соседями Израиль имел дело с суверенными государствами, территориальные притязания которых не были увязаны с уничтожением израильского государства. Однако его переговоры с ООП имели в виду партнера, национальная хартия которого до 1998 года включала положение об уничтожении еврейского государства и пропаганда которого среди собственного народа с тех пор не прекращала подтверждать эту цель.

Несмотря на эти преграды, Израиль и ООП собрались вместе в Осло в 1993 году для подготовки промежуточного соглашения, предназначенного для того, чтобы заложить фундамент для итогового всеобъемлющего окончательного соглашения. Как израильский премьер-министр Ицхак Рабин, так и Арафат предпочли бы победу. Они довольствовались соглашением в Осло, потому что каждый из них пришел к пониманию того, что у него нет иного выбора. Израиль был слишком силен, чтобы его можно было победить военным путем, а ООП имела так много международных сторонников, чтобы ее можно было победить политически. Ни одна крупная иностранная страна не была в состоянии снабжать оружием арабские нападения на Израиль или поддерживать политику конфронтации дипломатическим путем. Ни одна арабская страна не была достаточно сильна, чтобы начать войну с Израилем и сохранять себя достаточно долго, спровоцировав вмешательство вовне. С другой стороны, Израиль очень сильно зависел от американской помощи, чтобы выдержать моральную и политическую изоляцию, устроив разборки.

Неспособность Израиля покончить с интифадой 1987–1988 годов на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа оставили Израилю только четыре возможности: этнические чистки; аннексию Западного берега и создание государства, разделенного по расовому принципу апартеида; включение арабского населения в состав еврейского государства, или некая форма согласованного разграничения двух сообществ – то есть смириться с созданием палестинского образования, которое непременно когда-нибудь получит форму государственности.