Нужные вещи

До нынешнего октября эта война проходила почти подпольно: шутки на национальные темы и нехорошие разговоры среди прихожан двух церквей, школьные дразнилки детей и самое главное — риторские снаряды, запускавшиеся с амвона на амвон по воскресеньям, в дни мира и успокоения, в которые, по статистике, началось большинство войн в мировой истории. Естественно, случались и отдельные неприглядные инциденты вроде того, когда католики закидали тухлыми яйцами Танцевальный фестиваль баптистской молодежи в Пэриш-Холле, а баптисты побили камнями окна гостиной Брайхема, — но в основном это была все-таки война слов.

Как и все войны, в ней были периоды обострения и затишья, но после того как «Дщери Изабеллы» объявили о предстоящей «Ночи в казино», злоба и ярость достигли точки кипения. А когда преподобный Роуз получил знаменитую открытку про «баптистских мышеедов», думать о том, чтобы предотвратить столкновение, было скорее всего уже поздно; чрезмерная грубость послания служила гарантом, что, когда разгорится драка, мало не покажется никому. Ситуация в любой момент грозила выйти из-под контроля. Костер был сложен и даже полит бензином. Нужна была только искра.

Отец Брайхем фатально недооценил опасность. Он прекрасно понимал, что его противникам не понравится идея «Ночи в казино», но ему и в голову не приходило, что мысль об азартных играх, одобренных церковью, настолько взбесит баптистского проповедника. Он не знал, что отец Парохода Вилли был маньячным игроком, который в приступах игральной лихорадки забывал обо всем на свете, в том числе и о семье, и что в конце концов он застрелился в мужском туалете в каком-то дансинге после крупного проигрыша в кости. Впрочем, если уж говорить неприглядную правду, отец Брайхем все равно не отменил бы «Ночь в казино», даже если бы он это знал.

Преподобный Роуз мобилизовал все силы. Баптисты начали с писем в редакцию касл-рокского «Зова» (большую часть этих писем, «Нет „Ночи в казино“», написала Ванда Хемфилл, жена Дона) и закончили плакатами КОСТИ — ОРУДИЕ ДЬЯВОЛА, которые они расклеили по всему городу. Бетси Виг, председательница оргкомитета «Ночи в казино» и Старший регент местного отделения «Дщерей Изабеллы», организовала массированную контратаку. За предыдущие три недели «Зов» распух до шестнадцати страниц, чтобы вместить скопившуюся переписку (хотя это по-прежнему были только пустые слова, без особых видимых результатов). По городу были расклеены новые гневные воззвания, почти сразу же сорванные. Редакционная статья — попытка урезонить обе стороны — была успешно проигнорирована. Некоторые участники откровенно развлекались, плескаясь в волнах этой бури в стакане. Но по мере приближения «часа X» Пароходу Вилли, как и отцу Брайхему, стало уже не до веселья.

— Ненавижу это самоуверенное дерьмо! — завопил Брайхем, к удивлению Альберта Гендрона, когда тот принес ему знаменитое письмо СЛУШАЙ ТЫ, ЖИВОГЛОТ ВОНЮЧИЙ!, которое он нашел на двери своего кабинета.

— И этот сын шлюхи еще обвиняет доброго баптиста в таких непотребствах! — выдал преподобный Роуз не менее удивленным Норману Харперу и Дону Хемфиллу. Это случилось в Колумбов день, после того как ему позвонил отец Брайхем и попытался зачитать письмо «про живоглота вонючего»; но преподобный Роуз (и совершенно справедливо, с точки зрения его дьяконов) бросил трубку.

Норман Харпер, который был одного роста с Альбертом Гендроном и весил фунтов на двадцать больше, был обеспокоен визгливым, почти истерическим тоном Роуза, хотя и не подал виду.

— Я знаю, что это значит, — пробурчал он. — Эта старая задница занервничал из-за записки, которую подбросили вам, Билл. Понял, наверное, что зашел уже слишком далеко, и решил, что если он скажет, будто кто-то из его дружков получил такое же грязное письмишко, то тем самым он отведет обвинения от себя.

— Ну уж нет! — Роуз совсем уже распсиховался. — Из моей паствы никто не способен на такую низость. Никто! — На последнем слове его голос сорвался. Он судорожно сжимал кулаки. Норман и Дон многозначительно переглянулись. Они уже несколько раз обсуждали наедине подобные вспышки ярости преподобного Роуза, которые в последнее время становились все чаще и чаще. «Ночь в казино» приводила его в неистовство. И они уже начали опасаться, что у него случится нервный припадок еще до того, как дело разрешится.

— Не бойся, — сказал Дон, пытаясь его успокоить. — Мы-то знаем правду.

— Да! — завопил преподобный Роуз, глядя на своих соратников бешеным взглядом. Его губы тряслись. — Да, вы знаете… вы двое. И я, я знаю! А остальные?! Весь город?! Они это знают?

Норман и Дон промолчали.

— Надеюсь, кто-нибудь все-таки вздернет этого лживого идолопоклонника на ближайшем фонарном столбе! — завопил Уильям Роуз, потрясая кулаками в бессильной ярости. — На столбе! Я даже куплю билет на такое-то зрелище! В первый ряд! Никаких денег не пожалею!