Нужные вещи

В тот же день, ближе к вечеру, отец Брайхем обзвонил людей, интересовавшихся «текущей политикой религиозных репрессий в Касл-Роке», с просьбой зайти к нему для короткого совещания. Собралось столько народу, что встречу пришлось перенести в зал Рыцарей Колумба, находившийся по соседству.

Брайхем начал собрание с того, что зачитал письмо, найденное Альбертом Гендроном, — письмо, подписанное «баптистами Касл-Рока, которым не все равно», — и пересказал неудавшийся разговор с преподобным Роузом. Потом он рассказал собравшимся, что Роуз заявил, будто он тоже получил оскорбительную записку, подписанную «католиками Касл-Рока, которым не все равно»; ответом был ропот толпы… сперва потрясенной, а потом взбешенной.

— Он бессовестный лжец! — выкрикнул кто-то из глубины зала.

Отец Брайхем, казалось, пытался одновременно кивать и мотать головой.

— Возможно, Сэм, но дело вовсе не в этом. Он сумасшедший — вот в чем дело, я думаю.

За этой фразой последовала задумчивая, нервная тишина, но отец Брайхем все равно ощутил почти осязаемое облегчение. Сумасшедший. Впервые это слово было произнесено вслух, хотя в умах оно бродило по меньшей мере три года.

— Будет очень обидно, если нас остановит какой-то религиозный идиот, — продолжал отец Брайхем. — Наша «Ночь в казино» безобидна и принесет несомненную пользу, что бы об этом ни думал преподобный Пароход Вилли. Но в последнее время он становится все более наглым и невменяемым, поэтому нам стоит проголосовать. Если вы за то, чтобы отменить «Ночь в казино» и уступить давлению во имя безопасности, то так и скажите.

Как и было задумано, за «Ночь в казино» проголосовали единогласно.

Отец Брайхем удовлетворенно кивнул. Потом обратился к Бетси Виг:

— У вас завтра вечером будет организационное собрание?

— Да, святой отец.

— Тогда у меня есть предложение, — сказал отец Брайхем. — Почему бы мужчинам не встретиться здесь, в зале РК, в то же самое время?

Альберт Гендрон, тяжеловесный мужчина из тех, кого трудно было разозлить, но если уж разозлят, то успокоить еще труднее, медленно встал и выпрямился во весь рост. Весь зал повернулся к нему.

— Святой отец, вы хотите сказать, что эти баптистские недоумки могут попробовать помешать нашим дамам?

— Нет, нет, вовсе нет, — успокоил его отец Брайхем. — Но стоило бы обсудить, как обеспечить, чтобы сама «Ночь в казино» прошла нормально…

— Обеспечить охрану? — с энтузиазмом спросил кто-то из зала. — Охрану, святой отец?

— Ну… скажем, глаза и уши, — сказал отец Брайхем, но с таким видом, что ни у кого не осталось сомнений, что он имел в виду именно охрану. — И если завтра вечером мы соберемся здесь одновременно с дамами, то в случае каких-либо проблем…

Таким образом во вторник вечером «Дщери Изабеллы» собрались в здании по одну сторону от стоянки, а католики-мужчины — по другую. А в то же самое время, на другом конце города, преподобный Уильям Роуз тоже созвал собрание, чтобы обсудить последнюю католическую клевету и распланировать ближайшие мероприятия: изготовление значков и организацию пикетирования «Ночи в казино».

Различные городские скандалы и происшествия, имевшие место в тот день, почти никак не отразились на посещаемости этих сборищ — большинству зевак, болтавшихся возле здания муниципалитета, было абсолютно плевать на противостояние католиков и баптистов. А по мнению представителей двух этих почтенных конфессий, вовлеченных в великое противостояние, пара убийств не идет ни в какое сравнение с назревающей священной заварушкой. В конце концов, когда речь идет о религии, все мирское умолкает.

2

На четвертое собрание «Баптистских христовых воинов — противников азартных игрищ», как их именовал преподобный Роуз, пришло около семидесяти человек. Это был великий прорыв; на прошлом заседании посещаемость резко упала, но слухи об оскорбительной открытке, подброшенной в почту священника, снова подняли ее на прежнюю высоту. Преподобный Роуз в этой связи испытал несказанное облегчение, но его удивило и раздосадовало отсутствие Дона Хемфилла. Дон обещал прийти, Дон был его правой рукой, сильной правой рукой.

Роуз посмотрел на часы и обнаружил, что уже пять минут седьмого — поздно звонить в магазин и выяснять, не забыл ли Дон о собрании. Все, кто хотел прийти, уже пришли, и преподобный отец собирался воспользоваться моментом, пока не прошло первоначальное возбуждение и интерес. Он дал Хемфиллу еще минуту, потом забрался на кафедру и поднял свои тощие руки в приветственном жесте. Его прихожане — одетые сегодня по большей части в простую повседневную одежду — разошлись по рядам и уселись на деревянные скамьи.

— Давайте начнем сегодняшнее собрание так, как и следует начинать всякое богоугодное дело, — тихо сказал преподобный Роуз. — Склоним наши главы в молитве.

Все склонили «главы», и в эту самую секунду входная дверь с грохотом распахнулась. Несколько женщин вскрикнули, некоторые мужчины вскочили на ноги.