Нужные вещи

В пять часов Дэнфорд Китон уже доигрывал последний заезд. Жестяные лошадки качались и дергались, мчась по прорезям. Одна из них вышла вперед на шесть корпусов и раньше всех пересекла финишную черту.

Китон схватил газету и вновь впился взглядом в расписание. Его лицо просияло, словно на него снизошло благословение Божье.

— Малабар! — прошептал он и потряс кулаками в воздухе. Карандаш, зажатый в одном из них, вылетел и куда-то закатился. — Малабар! Тридцать к одному! Как минимум тридцать к одному! Боже мой, Малабар!

Тяжело дыша, он нацарапал кличку лошади на клочке бумаги. Спустя пять минут «Выигрышная ставка» была надежно заперта в шкафу в кабинете, а сам Дэнфорд Китон мчался в своем «кадиллаке» в Льюистон.

Глава девятая

1

Без четверти десять утром в воскресенье Нетти Кобб надела пальто и быстро его застегнула. У нее на лице отпечаталось выражение мрачной решительности. Она стояла в кухне. Бандит сидел на полу, смотрел на нее снизу вверх и всем своим видом как будто спрашивал, действительно ли она собирается выйти из дома на этот раз.

— Да, собираюсь, — сказала она.

Бандит брякнул хвостом по полу, как бы заявляя, что он так и знал.

— Я сделала лазанью для Полли и хочу отнести ее ей. Абажур заперт в буфете, и я знаю, что он там заперт, и мне вовсе не нужно идти проверять, потому что я точно знаю. Эта полоумная полячка не сделает меня узницей в моем собственном доме. И если я увижу ее на улице, то я ей покажу! Я ее предупреждала!

Ей надо было выйти из дома. Просто необходимо выйти, и она это знала. Она не выходила на улицу целых два дня и начала понимать, что чем дольше все это будет тянуться, тем труднее ей будет решиться потом. Чем больше времени она просидит дома с задернутыми шторами, тем труднее ей будет открыть эти шторы. Она чувствовала, как прежний беспорядочный ужас обволакивает ее мысли.

Сегодня утром она встала рано — в пять утра! — приготовила для Полли замечательную лазанью, именно так, как она любит, со шпинатом и грибами. Грибы были консервированные, потому что вчера вечером она не отважилась выйти на рынок, но лазанья все равно получилась хорошей. Сейчас она стояла на кухонном столе, в судочке, закрытом сверху алюминиевой фольгой.

Нетти взяла лазанью и прошла через гостиную к выходу.

— Будь хорошим послушным мальчиком, Бандит. Я вернусь через час. Если только Полли не угостит меня кофе, потому что тогда я, наверное, задержусь. Но все будет хорошо. Мне не о чем волноваться. Ведь я ничего не делала с простынями этой безумной полячки, и если она будет меня доставать, я покажу ей, где раки зимуют.

Бандит уверенно гавкнул в знак того, что он все понял и полностью с ней согласен.

Она открыла дверь и осторожно выглянула наружу, но не увидела ничего особенного. На Форд-стрит было пусто, как только может быть пусто на улочке маленького городка в воскресенье утром. Вдалеке звенел колокол — собирал на службу верных баптистов преподобного Роуза. Второй колокол созывал к мессе католиков отца Брайхема.

Собрав все свое мужество, Нетти вышла на крыльцо, поставила судок на ступеньку и заперла дверь. Потом царапнула ключом по тыльной стороне ладони, оставив тонкую красную полоску. Нагнувшись, чтобы поднять судок, она подумала: Теперь, когда ты пройдешь полквартала — или даже еще раньше, — и тебе вдруг покажется, что на самом деле дверь не заперта, то ты точно вспомнишь, что это тебе только кажется. Ты ведь поставила на пол лазанью, чтобы запереть дверь. А если ты все равно не поверишь, тогда посмотришь на свою руку и вспомнишь, как ты поцарапала ее ключом от входной двери… уже после того, как заперла дом. Ты это вспомнишь, Нетти, и сможешь перебороть сомнения.

Это была очень хорошая, здравая мысль, и использовать ключ, чтобы царапнуть руку, — это тоже была очень дельная мысль. Царапина на руке — это что-то конкретное, осязаемое; и впервые за последние два дня (и две практически бессонные ночи) Нетти действительно более или менее успокоилась и почувствовала себя увереннее. Она направилась к тротуару с высоко поднятой головой, сжимая губы так плотно, что они превратились в тонкую белую линию. Выйдя на тротуар, она осмотрелась в поисках маленькой желтой машины бесноватой полячки. Если бы таковая обнаружилась, Нетти твердо намеревалась подойти к ней и сказать этой придурочной бабе, чтобы она оставила ее в покое. Но желтой машины не было. На улице стоял только оранжевый пикап, да и тот пустой.

Хорошо.