Нужный образ

Как показали ленты, именно телефон Ремингтона был очень деятелен той ночью, Сондерс был уведомлен, что судья хочет еще одной ссуды из «Трансконтинентальной корпорации», а дело по управлению имуществом Лукаса решит в их пользу. Биринг звонил, чтобы предупредить, что из чикагской компании в Нью-Йорк едет еще один поверенный, чтобы «заключить сделку» и он предъявит ему в качестве удостоверения личности половину визитной карточки; Эва Шмидт, мадам из Германии, звонила — в этом случае отвечала жена Ремингтона — чтобы дать знать Ремингтону, что Лили Стабен, только что приехавшая из Гамбурга, будет партнером судьи на следующую субботнюю ночь. Ее гонорар составит 500 долларов.

— Как вам нравятся эти делишки? — закричал Вилли, поднимая катушку. — Две шлюхи ублажают одного из ваших известнейших судей. И 500 долларов, которые платит старый мерзавец, чтобы его отхлестала девка!

Его глаза сверкали в жестком белом свет неприкрытой лампы.

— Ты хотел материал на шлюху, братишка, ты получил его! Я потратил пять часов на запись этой сучки. Ваш судья не единственный ее клиент. Я достал несколько парней, которых вы узнаете. И не все они республиканцы.

— Как насчет Сити-Холла? — спросил Джош. — Как дела с Джентайлом?

— На него пока ничего нет, — проворчал Вилли. — Но, — он поднял две катушки с пленками, — Сондерс его человек; знаете о юристе из Джерси? Так вот, здесь рассказывается, как было улажено дело, и о том, что он хочет встретиться с Ремингтоном, чтобы расплатиться. Парень из Чикаго звонил Ремингтону и просил встретиться с ним за ланчем, поскольку может продать городу мусорные корзины. Он хочет заплатить за это. Мы записали этого хвастливого юриста, его сюсюканье по телефону, как это замечательно быть равным всему муниципалитету, и как ему выплатить гонорар.

Он швырнул катушки; теперь его голос ревел:

— Коррупция! По всему чертову городу! Об этом я и говорил тебе — они ослабляют нас, а потом — бац! Так идут дела, а потом придут комми! Ты думаешь, партия мертва? Так ты сумасшедший! Они в подполье. Они в армии. За океаном. В Сити-Холле. В Вашингтоне. Кто, спрашивается, посылает этих помешанных в пикеты? Комми. Здесь доказательства, Джош. Я говорил тебе…

— Ладно, Вилли, — спокойно сказал Джош. — Полагаю, ты прав. Слушай, у тебя есть отчет о слежке?

— Конечно, — смягчился Вилли, — у меня все есть.

Он швырнул на стол еще несколько моментальных снимков.

— Это судья входит в апартаменты проститутки на Сентрал-Парк-Вест. Это дамочка.

Он положил несколько маленьких снимков.

— А это юрист из Джерси — тот, что хотел, чтобы Ремингтон уладил дело с изнасилованием — паркует свою машину недалеко от офиса Ремингтона. Видите этот кейс? Там взятка.

— Как ты установил, что это адвокат из Джерси? — поинтересовался Джош.

Вилли стукнул по снимку толстым пальцем.

— Номер машины. Мы проверили Трентон. Машина зарегистрирована на его имя. Мы проверили по соседству с ним в Вествью и в здании, где в Инглвуде у него офис. Нет сомнения, что это он. Он известный человек в Джерси. Кроме того, мы записали, как он говорил, что прибудет около трех часов дня.

Он указал на часы в витрине одного из магазинов рядом с машиной.

— Гляди. Без десяти три.

— Плохо, что у нас нет записи их беседы, — сказал Джош.

Вилли молча вытащил из ящика катушку:

— Хватит молоть вздор, Джош, ты же знаешь, у меня все есть. Когда адвокат позвонил и сказал, что прибудет на следующий день, я ночью пробрался в кабинет Ремингтона. Помнишь тот маленький диск, что я показывал? Он выглядит как легкий щиток? Я установил его и использовал акустические лучи с соседней крыши. Каждое произнесенное слово попало на магнитофон.

Я закрепил один конец магнитофонной ленты и установил катушку на магнитофоне. Голоса были ясны, как и в записях по телефону, но с эффектом эха.

РЕМИНГТОН: Сильное движение, адвокат?

АДВОКАТ ИЗ ДЖЕРСИ: Становится все напряженнее. Как дела?

РЕМИНГТОН: Замечательно. О вашем парнишке позаботились, верно?

АДВОКАТ: Великолепно. Я получил свой гонорар, а это ваш.

РЕМИНГТОН: Не возражаете, если я пересчитаю деньги, Карл?

АДВОКАТ: Вовсе нет (пауза).

РЕМИНГТОН: Все верно. Вам пришлось позаботиться и о потерпевшей?

АДВОКАТ: Я дал ей три тысячи. Я объяснил ей, что если она будет шутки шутить, я подготовлю свидетелей, которые поклянутся, что она местная проститутка. Она сразу поумнела. Не выпить ли нам?

РЕМИНГТОН: Я — за. Подождите, пока я не передам это моему секретарю на хранение.