Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

– В этом городе много достойных людей, и сейчас, когда прежний глава мертв, не лучше ли решить все жеребьевкой, а не криками и спором? – подала она вдруг свой чистый, звонкий голос.

– Ведьмовская шлюха, да что ты понимаешь? – сплюнул стоящий ближе всех мужчина. – Клиентов своих ты тоже по такому же принципу выбираешь аль всех подряд берешь?

Толпа мужчин каркающе засмеялась, поглядывая на нее маслеными взглядами. Вся площадь слышала эти слова, но никто не обратил на них внимания.

Понесшая ребенка будучи незамужней, от приезжего торговца, который заинтересовался ее травами, дочь местного лекаря была словно пятно на лице города. Годы шли, а обещавший забрать совсем юную девушку мужчина так и не появлялся. Слухи роились и копились вокруг нее, делая предметом насмешек и осуждений на долгие годы. Ее маленький сын, теребивший в руках видавшую виды игрушку, еще не понимал слов, лившихся на его мать изо дня в день.

– Примешь нас по жеребьевке сегодня вечером? По старшинству или у кого член длиннее? – подошел ближе один из мужчин, грубо проводя рукой по ее талии.

Люди здесь никогда не были такими бессердечными. Но беда, опустившаяся на город, обнажила личность каждого.

– Не прикасайся! – ударила женщина по лицу наглеца, распустившего руки.

Сплюнув кровь, тот в ответ сбил ее с ног тяжелым ударом кулака. Кое-как поднявшись и помогая встать пострадавшему от удара плачущему сыну, женщина услышала шепот, предупреждающий ее о грядущей ночи и расправе.

В тот же день она, собрав припасы и травы, увела с подворья коня и ринулась прочь. Никогда не покидавшая города, травница знала лишь направление, в котором находилась граница. Многие уходили в ту сторону за подмогой, но ни один так и не вернулся. А после того как по городу прокатилась волна слухов о том, что все они сгинули в лесу от клыков проклятых зверей, никто не решался идти по их стопам, предпочитая ждать помощи и довольствоваться тем, что имели.

Добравшись до края леса и спешившись с ребенком, женщина развела небольшой костер и начала размалывать травы. Будучи дочерью лекаря, она никогда не следовала рецептам и доверялась лишь своему чутью в приготовлении лекарств, способных излечить почти любой недуг и поднять с постели даже самых безнадежных людей, за что местные и окрестили ее ведьмой. Лишь из уважения к ее отцу-лекарю – единственному на весь город – ее почти не трогали и предпочитали обходить стороной, но никогда не подавали руку и не предлагали помощи. Отец же, владеющий травяной лавкой, получал баснословные деньги за снадобья дочери, однако никогда не вступался за нее перед горожанами и лишь сыпал обвинениями в том, что та сама виновата в своей горькой судьбе.

Помня, какие запахи отпугивают животных, молодая женщина продолжала размалывать редкие травы в плошке. Едкий запах заполонил всю округу. Перевязав лицо себе и ребенку платками и вновь взобравшись на коня, с утра она вошла в лес.

Мальчик, продолжая увлеченно играть бечевкой на пальцах, не замечал порыкиваний и возни совсем рядом с ними. Звери, выстроившись в две колонны, припадали к земле, но не смели подступить, отгоняемые едким запахом, исходившим от тлеющей, подожженной в плошке травы.

Медленно продвигаясь сквозь чащу, женщина подкидывала в огонь травы. Вдалеке уже виднелись огни границы, когда последний всполох дыма вдруг рассеялся в темноте. Не теряя ни секунды, травница ринулась вперед под рев и грохот преследовавших ее тварей.

Лошадь, запнувшись во тьме, рухнула наземь.

До огней оставалось совсем немного. Изодранными руками женщина подняла потерявшего сознание ребенка и побежала навстречу спасительному огню и людям, слыша позади жалобное ржание раздираемой на части лошади.

Теплая кровь окропила ее спину.

Выбежав на подлесок, травница упала на землю, видя спешащих к ней стражников. Оглаживая лицо любимого сына, она приговаривала, что они наконец выбрались и отныне их жизнь станет намного лучше и легче. Пришедший в себя мальчик крепко обнял мать и не отпускал до тех пор, пока их не привели в одну из сторожевых башен. Смотря на окружающих ее людей, которые выспрашивали, кто она и как прошла через лес, беглянка, растерянная и испуганная, не понимала, о чем ее просят, продолжая плакать и прижимать к себе сына. Истощенная и уставшая, содрогаясь всем телом, она молила о капле воды и еде для ребенка.

Снабдив мать и сына всем необходимым, их оставили отдыхать в одной из комнат ближайших пустых казарм.

Проснувшись затемно, травница ощутила онемение и боль во всем теле. Голоса, заполонившие небольшую комнатку, нависали над ней, пока грубые руки стаскивали с нее одежду. Принявшись вырываться и кричать, она получала лишь удары тяжелых кулаков в живот и лицо.

Сжавшийся у стенки малыш видел шестерых незнакомых мужчин, обступивших его мать. Хрипло посмеиваясь, они кружили над ней, рвали ее платье и что-то рокотали угрожающими голосами, на что та кричала и проклинала в ответ, не оставляя попыток вырваться.

– Деревенская шлюха!.. – прорычал один из солдат. – Мы спасли тебе и твоему ублюдку жизнь, и вот так ты платишь за кров и еду?!