Ныряльщица

Почему я ездила в их школу и договаривалась о дистанционном обучении.

Правда, это все равно не очень помогало. Я так привыкла к тому, что сестры постоянно мельтешат перед глазами — в череде бесконечно сменяющих друг друга будней, что сейчас, когда они оказались от меня далеко, по-настоящему смогла оценить их присутствие. То, как это на самом деле важно, чтобы близкие люди, семья, были рядом. Чтобы можно было зайти и пожелать доброй ночи (сколько раз я это сделала за последнее время? Ответ — нисколько), чтобы можно было обнять и спросигь, как дела в школе, как настроение, или просто посидеть на кухне и поболтать ни о чем.

К сожалению, загоняя себя в рамки бесконечного действия, я напрочь забывала о таких вот маленьких, простых, уютных радостях. Стоило свалиться в обморок хотя бы ради этого. Ради того, чтобы понять, что я теряю, когда бесконечно мечусь между работой и Кэйпдором. Может статься, Лэйс была права, когда говорила про обучение.

Что оно мне даст?

Уютную клетку, где въерхи все равно все будут решать за меня?

Я настолько ушла в свои мысли, что когда засветился дисплей, вздрогнула.

«Вирна, привет! Это снова я, у Зорга опять было хорошее настроение».

Я улыбнулась и быстро подтянула к себе тапет.

«Было?»

«Ага. Тай пролила ему на брюки горячий льяри».

Я фыркнула.

«Осторожнее там, а то он сдаст вас обратно».

«Тебе так не хочется, чтобы мы возвращались?»

Я почему-то представила Митри: сидит на кровати, скрестив ноги, ярко-красные волосы стянуты в пышный хвост. Рядом вертится Тай, заглядывает в наш диалог, и от этого стало очень-очень уютно. И чуточку тоскливо, что я не с ними, там.

«Хочется. Очень», — призналась. И добавила:

«Мне вас безумно не хватает».

Судя по тому, что ответа не было долго, Митри слегка зависла. Впрочем, когда она все-таки написала, мне стало тепло.

«Твое „не хватает“ звучит гораздо круче, чем „Я скучаю“».

«Я скучаю мне показалось слишком пресным. Знаешь, что я вспомнила?» — снова смотрю на банку.

«Что?»

«Как мама и папа загадывали нам загадки».

«О! Я тоже это помню! Они спрятали мой подарок на день рождения, и заставили его искать с помощью подсказок, которые приходили на мой тапет».

Какое-то время сообщений не было, потом Митри написала:

«По ним я тоже очень скучаю».

Миг — и следующее сообщение.

«Мне их безумно не хватает. Так же, как Лэйс».

«Лэйс жива», — пишу я.

Молчание.

Что ответить на это молчание? В ночь, когда погибли мама и папа, был сильный шторм. На базе защиты Ландорхорна полетела автоматика, удерживающая сектор на Пятнадцатом, силовые щиты лопнули. Пока успели включить аварийный, разрушило несколько домов и перевернуло платформу, на которой они возвращались домой. На той платформе было трое человек, и никто не выжил. Никто не выжил и в тех домах, эту улицу в Пятнадцатом закрыли, и все обходят ее стороной. Равно как я обхожу стороной мысли о той ночи.

Потому что даже сейчас у меня по коже идет мороз.

Мама и пана работали там, где живет Алетта, и океан оборвал их жизни в один миг.

«Эй, не реви», — приходит сообщение.

«Я не реву».

«А Тай ревет».

«Подглядела, да?»

«Есть немного, — Митри меняет тему. — Скажи мне лучше, когда нас выпустят из заточения?»

Мне не хочется говорить им о том, что произошло с Роминой, поэтому я пишу:

«Скоро».

«Точно скоро? И если ты еще не была в нашей школе, можно тебя кое о чем попросить?»

Вообще-то я уже была, но тут мне становится интересно.

«???»

«В общем, есть один мальчик… Светлые волосы, учится в моем классе, зовут Рикард Дроган».

«Митри!»

«Ну ты просто глянь, не таскается ли он с такой девицей, с глазищами на пол-лица и с короткой стрижкой. Очень надо».

«Во-первых, подглядывать нехорошо…»

«Это не подглядывание, это благородная слежка».

«Слежка не бывает благородной. А во-вторых, зачем он тебе, если он с ней таскается?»

«А зачем тебе К’ярд?!» — тут же огрызается сестра.

«Кто сказал, что он мне нужен?!»