Ныряльщица за жемчугом

Изабель пока оставалась в Ожоговом центре, но врачи уверяли, что ее жизни, а также зрению больше ничего не угрожает. От шрамов тоже, говорили, можно избавиться – если найдутся деньги на реабилитацию в немецкой клинике.

Скандальное видео – к неописуемой радости Тамары Кирилловны – так нигде и не всплыло.

Юлия Аркадьевна Базанова к делу оказалась непричастна.

В новой квартире дела шли на лад. Надюха постепенно обращала хаос коробок и чемоданов в подобие уюта. Штор на окнах еще не имелось, чистые носки приходилось доставать из целлофанового пакета, но сегодня на ужин подруга уже пообещала не сухомятку, а отбивные под кремовым соусом – «Если ты мне, конечно, блендер найдешь и подключишь, Димочка».

Блендер он разыскал и наконец с радостью предвкушал домашнюю пищу.

Полуянов ехал в новую, уже почти комфортную квартиру, к любимой женщине – а настроение было на нуле. Не оставляло, прямо-таки поедом грызло ощущение, что нечто очень важное он упустил.

Хотя полицейских «идеальное дело» – когда мотивы очевидны, а преступники мертвы, похоже, полностью устраивало. И Диме за помощь следствию вроде грамоту даже собирались давать (по крайней мере, Савельев грозился, на излете коньячной бутылки). Но только злоключения Изабель напоминали ему сказочку о курочке Рябе: «Дед бил-бил – не разбил, баба била-била – не разбила…»

И все вроде объяснимо. Подруга – мстила за старые обиды. Черкашин-младший – за смерть брата. Но два невыясненных вопроса оставались. Почему – вот почему?! – Ирина копила злобу больше десяти лет? И другой, не менее важный: Стеклова убить Изабель не смогла, погибла сама, однако уже через день (!) на мулатку последовало новое покушение.

Савельев в ответ на Димины сомнения лишь плечами пожал:

– Бывают и в нашей нелегкой службе счастливые совпадения.

И верная Надюха в ту же дудку дует:

– Изабель – просто типичная жертва. По психотипу. Мне самой, знаешь, сколько раз хотелось ей в глаз дать? – И покраснела.

Но Диму еще один вопрос занимал. Он не был знаком с Юрием Черкашиным. Но расспрашивал о нем у Тамары Кирилловны, у Изабель. И по их ответам ему показалось, что был тот неглупым, но вовсе не Бисмарком, однако сумел организовать рискованный, опасный, уникальный бизнес. Неужели сам додумался? Или имелся кто-то поумнее, кто наставлял, помогал и получал основные деньги? А еще – чрезвычайно ловко умел переводить стрелки на других.

Дима резко перестроился в левый ряд и развернулся – в сторону от своего нового дома. Звонить Наде не стал – когда остановился на светофоре, отбил эсэмэску: «Срочная работа. К ужину не жди».

Новенький «Мерседес» осторожно крался по узкой лесной дороге. Ям на ней нет, но извивы такие, что уже минимум трое местных гонщиков «целовались» с вековыми соснами и летали в канаву. А сейчас, когда только что прошел дождь, осторожность нужна вдвойне.

Он и крался – на безопасных сорока километрах в час. Тише едешь – дальше будешь. Одна беда: на «хвост» прицепился, светит фарами какой-то хлыщ. Тоже обычное дело на их дорожке. Ну почему до людей не доходит, что нужно хотя бы минимальную дистанцию держать? А дальний свет, если к впереди едущему приблизился, выключить – это вообще аксиома.

Хотя и опасно на скользкой дороге, он сбросил скорость, почти съехал на обочину, включил на два щелчка аварийку – обгоняй, мол, дурак! Но горе-гонщики у нас какие – только на бампере висеть горазды, а объезжать в темноте, да по скользкому, не решаются. Тем более машина у хлыща так себе, «маздочка». Парень, наверное, молодой.

Водитель «Мерседеса» сдал вправо еще больше, практически оказавшись в кювете. И тут горе-гонщик наконец решился. Дальний свет так и не выключил, рванул вперед – и немедленно раздался удар. Зеркало сбил, козлина!!! Впрочем, нет, не сбил – оно просто закрылось. Ну, поцарапалось, может, немного, и бог с ним, езжай, езжай уже дальше, отвяжись от меня, дебил!

Однако «Мазда», зачем-то перегородив дорогу, остановилась. Разбой? Нажать на телефонном пульте единичку – вызов поселковой охраны?!

Принять решение не успел.

Из протаранившей его машины с удивительной прытью выскочил парень. Водитель «Мерседеса» немедленно его узнал. Тот самый. Мутный. Выпивали еще с ним. Как его – Дима?

Золотой в ярости опустил окно (выходить из машины не спешил) и заорал:

– Ты что творишь, придурок?!

– А как вас еще ловить, Георгий Васильевич? – кротко отозвался виновник аварии. – На имейлы не отвечаете, трубку не берете. Даже в квартире появляться перестали. Сами вынудили меня. Авария у нас. ГАИ вызывать будем?

– Пошел ты со своим ГАИ! – не совладал с собой Золотой. – Что ты все таскаешься за мной? Что тебе нужно?!

Парень принял виноватый вид.

– Да про Стеклову Ирину… мы тогда с вами поговорили… а я так ничего и не понял.

– Чего тебе непонятно? Она сумасшедшая была. Крэйзи. Дура! – Фотографа все больше переполняла ярость.

– А неулептил ей кто назначал? Врачи – или вы?

– Чего-чего?

– Она принимала нейролептик. Корректор поведения. На вскрытии выяснилось. Но врачи ей его не назначали. Вы об этом не знали?