o 06ca6b79ce8660b5

формулу женской сущности. Официальный идеолог нацизма, Альфред Розенберг,

попытался первым вывести подобную формулу. Как всегда, предаваясь

псевдофилософским рассуждениям, он отмечал, что подход мужчины к жизни был

созидательным, а женщины — лирично-созерцательным. Женщинам давали

недвусмысленно понять, что им не стоило вмешиваться в мужские дела. Любые

негативные последствия от подобных идеологических установок нивелировались

высокопарными заявлениями о том, что они, женщины, давали жизнь новым поколениям,

что они порождали будущее. Прописная истина. Эта идеологическая установка не просто

озвучивалась на многочисленных митингах и собраниях, но претворялась в жизнь в

практических мероприятиях.

В 1934 году члены Национал-социалистического союза учителей (NS-Lehrerbund)

проводили специальное совещание, на котором обсуждали пути развития умственных

способностей школьниц. Августа Ре-бер-Грубер, курировавшая воспитание девочек, рас-

сказывала сельским учительницам, как надлежало решать эту задачу: «Женское

восприятие мира отличается по своему подходу от мужского, которое исключает

внутреннюю причастность и пытается сохранить некую холодную объективность.

Вследствие естественного порядка вещей, женщина склонна проявлять большее почтение

к жизни, внутреннюю причастность к происходящему, чувствовать истинную сущность

вещей благодаря своей всепоглощающей преданности».

Красивые слова о почтении к жизни, всепоглощающей преданности всего лишь

завуалировали то,

110

что нацистский режим ждал от женщины, — повиновения и покорности мужчине.

Одна из женщин-ветеранов нацистской партии, Лидия Гошевски, только радостно

приветствовала эту необходимость подчинения. Новое женское движение, по ее словам,

подразумевало не только энтузиазм, но и одно право — право служить народному со-

обществу, занимая в нем место, отведенное женщине самой природой. Гертруда Шольц-

Клинк, лидер женской нацистской организации, сформулировала эту мысль более изящно.

Выступая на конференции в 1934 году, она показательно скромно выразила официальную

партийную линию в женском вопросе: «Немецкая женщина должна заниматься тем, что

она умеет делать и делает это с удовольствием. Она должна думать политически. Но

подразумевая под политикой не столкновение с другими нациями, на служение

собственной. В данном случае политика для женщины — это думать, чувствовать и

жертвовать собой ради нации».

Как видим, женский характер было очень сложно определить в полном объеме в

специфической нацистской терминологии. Задачи, отведенные женщине в обществе, были

такими же скудными, как и те слова, которые описывали ее характер. Ее, конечно, вклю-

чали в борьбу за народное сообщество. Но в данном случае речь шла не столько о ее

правах, сколько о ее обязанностях, которые она должна была выполнять во имя

сохранения нации. Функция женщины в нацистском государстве была очень простой.

Оставалось только облечь ее в красивые и напыщенные формулировки. Во время своего

выступления на партийном съезде в 1939 году Гитлер обрисовал задачи женщины

следующими словами: «Подобно мужчине, приносящему себя в жертву в национальной

борьбе, женщина во имя сохранения нации должна жертво-

111

вать собой в личной жизни. Подобно мужчине, проявляющему исключительную

храбрость на поле битвы, женщина должна обнаруживать терпеливую преданность, а

когда потребуется, то и сносить страдания. Каждый ребенок, которого она приносит в наш

мир, — это сражение, которое она ведет ради сохранения нашего народа».

В то время псевдовоенный жаргон был очень модным. Это мы можем заметить хотя бы по

реплике Гитлера. Гертруда Шольц-Клинк, известная как «главная мать» Третьего рейха,

героически провозгласила в 1937 году: «Хотя наше оружие всего лишь деревянная ложка,

но ее воздействие должно быть не меньше, чем от других вооружений!» Или другой

пример: тогдашний бестселлер писательницы Куни Тремел-Эггерт, больше известной в

качестве спортивной журналистки. Она описывала эмоции женщины в наивных и нередко

абсурдных словах, показывая, как у женщины вырастали крылья, когда она спешила

домой к своим детям, благодаря которым она наследовала вечность. Национал-социализм

провозгласил полем битвы само тело женщины. Его общественная значимость зависела

только от того, могла она рожать детей или нет. Ее вес в обществе был продиктован лишь

тем, как часто она рожала. Старший советник в имперском министерстве внутренних дел,

Паула Зибер, ликовала по этому поводу: «Национал-социализм вновь обнаружил

Немецкую женщину, которая связана в родной землей, где рождены ее дети. Судьбой этой

самоотверженной матери нации является неустанная борьба за выживание». Фрау Зибер

объявляла, что женщина давала душу и будущее нации посредством своих плодородных

органов. Подобные заявления нередко встречались и в официальных партийных

документах. Вальтер Дарре, имперский руководитель крестьян в Третьем рейхе, ав-

112

тор тезиса «кровь и почва», говорил нечто подобное. В одном из своих расистских

пассажей он указывал, что в формировании государства большую роль играют не только