o 06ca6b79ce8660b5

несколько выше, чем его несовершенный родитель, но в то же время значительно ниже

возвышенной половины, вызвавшей его к жизни. В итоге несколько позже он начнет

борьбу против более высокой культуры».

Гитлер полагал, что хотя арийская культура и подчинялась неким циклам подъема и

спада, но тем не менее талант ее основателей никогда не иссякал.

194

Евреи же ни разу не смогли даже сымитировать «арийскую культуру», так как

разрушительное начало было заложено в их крови. Гитлер считал, что евреи заимствовали

и портили истинную культуру, выдавая ее творения за собственные достижения. Именно

так, по его мнению, возникли современные направления искусства — кубизм и футуризм,

которые на самом деле являлись не чем иным, как продуктом смешения рас и народов.

Гитлер создал даже собственный идеал красоты, который демонстрировал на примере

греческих античных статуй. Они были для него воплощением «целесообразности» и

«красоты», так как абсолютно правильно показывали строение мужского и женского тела.

Уже в просто анатомическом смысле они, так или иначе, служили высокой цели. Образ

мужчины выражает собой силу и энергию, что полностью соответствует роли, отведенной

ему природой. В то же время изображение женщины воплощает собой продолжение

жизни, что соответствует высокой цели материнства. Эта точно подмеченная и

воспроизведенная физиологическая практичность предметов искусства и являлась

мерилом красоты. Здесь Гитлер ориентировался на теорию Дарвина, согласно которой

более сильный индивидуум или более сильный вид одерживал верх над конкурентами. Он

пытался вывести эстетическую последовательность из этого принципа, считая, что для

сохранения индивидуума или вида тело должно быть прекрасным. Такие явления, как

дадаизм, были созданы выродками, так как их порождение было абсолютно чуждо и

красоте, и практичности.

Это фактически переопределило физический идеал нового немецкого искусства. «Мы

любим здоровье. Стержень нашего народа, воспринявший и тело, и душу, должен стать

определенным эталоном. В на-

195

шем искусстве должен прославляться только он. Высший принцип нашей красоты всегда

должен звучать одинаково — здоровье», — было заявлено на партийном съезде 1936 года,

проходившем традиционно в Нюрнберге. Выставка «Дегенеративное искусство»,

открытая в 1937 году в Мюнхене, еще раз продемонстрировала, что национал-социалисты

хотели подчинить людей искусства партийной мировоззренческой линии.

В те дни по Германии ходил такой анекдот. Встречаются художник и композитор.

Композитор восклицает: «Какое счастье, что фюрер в юности не хотел стать пианистом».

Но оставим психологам попытку разобраться в том, было ли построение нового

«арийского искусства» болезненной реакцией Гитлера на его несостоявшуюся

художественную карьеру.

Альфред Розенберг писал в своем «Мифе XX века», что «внутренняя» красота

представляет «высшую ценность» германской расы, а «формальная» красота, напротив, —

это «высшая ценность» греческой античности. Но так как и германцы, и античные греки

были ветвями одного общего «арийского ствола», то Розенберг полагал, что обе эти

ценности должны были быть равно представлены в новой эстетике. Итоговое понятие

красоты из уст Розенберга звучало следующим образом: «Для нас красивым может

считаться наряду с нордическим расовым идеалом только материально выраженное

внутреннее воздействие выдающейся воли.... Греческая красота — это формы тела,

германская красота — это формирование души. Одно означает внешнее равновесие,

другое — внутренний закон».

Возникшие на основе этих теорий «шедевры» выглядели во многом безвкусно и

неприятно. Впрочем, искусство Третьего рейха полностью отражало его идеологию, было

удивительно, если бы происходило

196

как-то иначе. Наиболее яркие примеры нацистского творчества явил скульптор Арно

Брекер, который украсил монументальными статуями героических мужчин новую

Имперскую канцелярию и Цеппелин-фельд. Моделями для этих изваяний служили норди-

ческие эсэсовцы, но иногда складывалось впечатление, что Брекер создавал пособие по

мужской анатомии. Художник Адольф Циглер, полнейший дилетант от искусства, также

предпочитал работать с обнаженной натурой. Циглер за свою болезненную педантичность

при изображении обнаженной натуры заработал кличку «художник немецких лобков».

Впрочем, это не мешало ему быть одним из любимых художников фюрера. Его картина

«Четыре стихии» была даже размещена в мюнхенском «коричневом доме». Огромная

картина висела над камином в чайном кабинете. Четыре нагие дамы — одна с факелом,

другая с миской, третья со снопом колосьев, четвертая без ноши — должны были

изображать стихии природы, как бы символизировать первоприродные начала истинно

германской души. Не меньшую популярность получила картина «Суд Париса». О влиянии

А. Циглера говорил хотя бы один факт: именно он был одним из инициаторов проведения

печально знаменитой выставки «Дегенеративное искусство».

А вершиной эротического искусства «третьей империи» было выставленное в 1939 году,

опять же в Мюнхене, полотно «Леда и лебедь» кисти Пауля Матиаса Падуа. Лебедь,