o 06ca6b79ce8660b5

охране здоровья и брака. Появление на свет этих законов положило правовую основу для

различения «желательной» и «недопустимой» половой жизни. Теперь

251

тот, кто не соответствовал национал-социалистическим представлениям, не просто терял

право на неприкосновенность личной жизни, но мог быть арестован, изувечен —

интимная жизнь переставала быть таковой. Правда, для принудительной стерилизации

предписывалось соблюдение определенных юридических норм. Однако, как говорят

факты, тоталитарное государство могло вмешиваться в самые интимные сферы жизни,

лишь только формально прикрываясь юридической законностью. Неприкосновенность

частной жизни ликвидировалась как таковая.

Чтобы создать в обществе необходимую атмосферу понимания, Йозеф Геббельс

использовал для пропаганды нюрнбергских законов кинофильмы. По тем временам —

новый ход. Появилась целая серия подобных фильмов: «Прегрешения отца» (1935),,

«Страдающий наследственной болезнью» (1936) и «Жертвы прошлого» (1937). Они

показывали публике с шокирующей стороны последствия половой жизни наследственно

больных людей. Мультфильмы должны были распространять расистские взгляды среди

юных немцев. Пропагандистские возможности анимационного кино, построенного по

образцу американских студий Диснея, очень воодушевили как Геббельса, так и самого

Гитлера.

По итогам Нюрнбергского съезда партии 1935 года значительно расширился круг людей,

в интимную сферу которых могло вмешиваться национал-социалистическое государство.

В 1935—1936 годах в принудительном порядке было стерилизовано почти 90 тысяч

людей. Этот процесс не пошел на убыль даже в годы войны. Число подвергавшихся

стерилизации несколько сократилось после нападения на Польшу, но это длилось недолго.

В целом за двенадцать лет существования Третьего рейха нацисты сделали бесплодными

почти полмиллиона людей. Ни разу не

252

было удовлетворено ходатайство органов социальной защиты или здравоохранения, а

таковых насчитывалось более 40 тысяч.

Автоматически подвергались стерилизации люди, страдавшие шизофренией,

маниакальной депрессией, наследственной эпилепсией или тяжелыми физическими

уродствами. В эту категорию попадали слепые и глухие, чьи родители страдали такими же

недугами. Недееспособными признавались алкоголики и больные туберкулезом, равно как

и те, кто когда-то болел сифилисом и гонореей. Они также не имели права на

производство потомства.

Чтобы обосновать стерилизацию, органы здравоохранения Третьего рейха очень охотно

прибегали как такому понятию, как «моральное слабоумие», что должно было

соответствовать дебильности. Но «моральное слабоумие» оказалось очень размытым

понятием. Оно было некой собирательной категорией, которая должна была служить для

преследования тех людей, которые не подходили под социальные образцы национал-

социалистической Германии. Слабоумными могли оказаться те люди, чье развитие было

несколько заторможено в младенческом возрасте, или оно шло нормально, но люди

нарушали общепринятые нормы поведения. В категории слабоумных могли оказаться как

дети, прогулявшие школьные занятия, так и страдающие ночным недержанием мочи.

Опасность стерилизации в связи со «слабоумием» нависала над выходцами со дна

общества. Как раз в годы мирового экономического кризиса работающий пролетариат

сформировал картину немецкого общества. Рабочие массы, над которыми должна была

господствовать НСДАП, были в большинстве своем нищими. Только за 1929 год

несколько тысяч людей умерли от голода или эпидемий, бушевавших в рабочих

кварталах. Германия, казалось, скатывалась об-

253

ратно в XIX век. Детская смертность достигала невообразимых размеров. Рождаемость

катастрофически падала. Массовое обнищание привело к появлению таких явлений, как

массовый алкоголизм и психическая неуравновешенность. Впрочем, в Третьем рейхе

рабочие стали жить гораздо лучше. Многие продолжали постоянно конфликтовать с

полицией и властями, но вовсе не по политическим, а скорее бытовым причинам. В глазах

нацистов обедневшие, опустившиеся семьи, которые вынуждены передавать своих детей

на попечение государства, рассматривались как «асоциальные».

Круг людей, к которым нацистский режим решил применить (по «социальным»

соображениям) стерилизацию, неограничен: гомосексуалисты, алкоголики, наркоманы,

евреи, просто недовольные Гитлером. Несмотря на весь шовинистический порыв

нацистов, воспевавших боевую доблесть, инвалиды Первой мировой войны оказались

ненужными нацистскому государству — они являлись бременем для общества. Нацистов

вообще мало интересовало, были ли получены травмы и увечья во время войны или на

работе в мирное время. Они клеймили всех инвалидов как «общеизвестных симулянтов»,

«невротиков», «проныр, получавших пенсию».

Стерилизовать могли и тех, кто «не был в состоянии вести рентабельное хозяйство, кто не

осознавал ответственности за воспитание детей, пригодных для народного сообщества».

Люди, не готовые принять роли и поведенческие стандарты, предписанные нацистами,

попадали в категорию «наследственно негодных», очень быстро получая диагноз