o 0a115616b968c99b

Мэри нагнулась и оглядела аккуратно заделанную пробоину. «Отлично, господа, -

улыбнулась женщина. «Теперь мы сможем охотиться и с воды, только прошу вас,

оставайтесь в виду берегов»

-Навряд ли нам захочется соваться дальше, капитан, - рассмеялся кто-то из матросов. «Это

пока, - подняла бровь Мэри. «Мы здесь для того, чтобы найти Северо-Западный проход,

мистер Джобсон, и мы его найдем. Не этим годом, так следующим».

Она взглянула на низкую, тихую, серебристую воду моря и громко сказала: «Так, тюлени

разделаны, за что спасибо мистеру Гудзону, и мисс Пули, теперь нам надо начинать шить из

шкур одежду и все-таки попробовать сделать одну их тех лодок, что мы видели в

Гренландии. Три человека отправляются со мной, а все остальные – берите снасти, и на

рыбалку, нам надо заготовить как можно больше припасов к зиме. Идите, - велела она

матросам, - я за вами».

Женщина заглянула в маленькую палатку и , встав на колени, нагнувшись, ласково шепнула:

«У нас гости, ни за что не поверишь – кто. И лодку уже починили».

Генри открыл один глаз и чуть улыбнулся: «Это хорошо. Нога уже меньше болит. А что за

гости?»

-Мой кузен Николас, капитан Кроу, - женщина нежно размотала тряпки и осмотрела культю.

«Заживает отлично, - она поцеловала мужа, - а боли, я читала, при ампутации неизбежны.

Надо потерпеть, потом будет лучше. Я отложила тебе хороший кусок дерева на протез и

костыль, а ремни сделаем из оленьей кожи».

-Полежи со мной, - попросил Генри, потянув ее за руку. «Ночью ты рядом, а днем я скучаю».

-Я тоже, - Мэри устроилась рядом с ним, и, положив голову на плечо мужу, сказала: «Если

все так и будет идти, то к сентябрю ты у меня встанешь, капитан Гудзон»

Он поцеловал стройную шею, - от Мэри пахло солью и травами, и вдруг приподнялся на

локте: «А что, маленький Ник с кораблем?»

-Один, - вздохнула жена, прижав его ладонь к щеке. «У него был жар, он бредил, шептал, что

они оставили «Независимость» во льдах, и шли пешком. Он потерял весь экипаж. Вы потом

поговорите, как он оправится, хорошо? Только…, - Мэри замялась.

-Что такое? – озабоченно спросил он.

-Не пугайся его лица, - Мэри помолчала. «К нему надо привыкнуть. Дети до сих пор – не

могут, особенно Энни, она же его помнит таким, как он был раньше, а сейчас…, - женщина

вздохнула, и, помолчав, добавила: «Давай, я тут приберусь, и мне надо идти, тюленями

заниматься».

-Приноси мне одежду, как раскроите, - попросил Генри. «Я хоть и медленно шью, но, сама

знаешь, - он улыбнулся в бороду, - теперь уже крепко».

-Я тебя в субботу помою, - Мэри, поднявшись, наклонилась над мужем и поцеловала его в

губы. «Вообще, теперь все моются раз в неделю, в горячей воде, я приказала. Постригу

тебя, и ты будешь совсем, красивый, - она ласково пожала его руку, и выскользнула из

палатки.

Гудзон посмотрел ей вслед и, перевернувшись на бок, потянувшись за пером и

чернильницей, открыл судовой журнал. На развороте переплета была нарисована карта.

-Это не океан, - сказал он тихо. «Я был дураком, конечно. Это залив – огромный, как море.

Даже вода у берегов почти пресная – он мелкий и в него впадает много рек. Значит, - он, сам

не ожидая того, улыбнулся, - надо идти дальше, на запад. Он на мгновение закрыл глаза и

услышал грубые голоса – совсем рядом.

-Это Тихий океан, - сказал Гудзон, стоя у румпеля, наблюдая за тем, как «Открытие»

медленно прокладывает себе путь среди чистой, бирюзовой воды. В отдалении, на

горизонте блистали, переливались вершины айсбергов. «Еще одна зимовка, и мы выйдем в

теплые воды, я вам обещаю».

-Не будет больше никаких зимовок! – крикнули из толпы, что собралась на юте. «Мы

поворачиваем на восток, в Англию. Мы хотим домой!»

Гудзон сжал руку на эфесе шпаги и нарочито спокойно ответил: «Каждый из вас подписал

контракт на три года. Прошло чуть больше одного. Я здесь капитан, и я решаю, - куда пойдет

«Открытие».

Матросы зашумели, и внезапно, - Генри даже не увидел лица стрелявшего, - пуля ударила

ему в плечо. Он выпустил румпель, схватившись за рану и толпа хлынула на нос корабля.

-Папа! – раздался отчаянный голос сверху. «У него нет пистолета, - подумал Генри,

поднимаясь, превозмогая боль. «Не надо, милый мой, мальчик мой, не надо».

Джон рванулся к нему, и капитан, заслонив сына своим телом, почувствовал резкую боль в

колене. На доски палубы брызнула темная, свежая кровь. «А ведь тепло, - подумал Генри,

чувствуя руки сына, что поддерживали его. «Теплая весна, вон, кровь даже не дымится на

воздухе. Жалко терять такую хорошую погоду – мы бы могли продвинуться далеко на

запад».

Чьи-то руки отбросили Джона, и Гудзон услышал треск кости – на его ногу опустился топор.

«Теперь ты никогда не сможешь ходить, - расхохотался один из матросов и тут же упал –

пуля разнесла ему затылок.

-Мэри, - он увидел, теряя сознание, как жена, с пистолетом в руках, поднимается по трапу на

ют. «Следующий, кто тронет капитана, получит пулю в лицо, - спокойно сказала женщина.

Легкий восточный ветер ерошил короткие, белокурые волосы. «Дайте мне пройти», - она

навела пистолет на толпу, что сгрудилась вокруг румпеля.