Читаем o 0a115616b968c99b полностью

-Я тоже, - серые глаза взглянули на нее. «Тоже еду, в Падую».

Она сглотнула, и, наконец, спросила: «Почему, ты же осенью хотел…

Элияху вздохнул, подумав: «Нет, нельзя ей ничего говорить. Сейчас нельзя».

-Я там поработаю немного, - он вдруг увидел, как из синего глаза выползает едва заметная,

маленькая слезинка.

-Ничего, - сказала Мария, вскинув голову, - я тем летом уже учиться буду, у тети Мирьям, так

что, Элияху Горовиц, - она оглядела его с ног до головы, - ты приезжай, а найдется ли у меня

время - с тобой его проводить, – там посмотрим.

Элияху широко, счастливо улыбнулся, и, оглянувшись на дверь, сказал: «А ну дай руку».

-Нельзя, - ужаснулась Марья. «Донья Хана и так – ворчала, мол, не след нам с тобой под

одной крышей жить, ну да разрешила, потому что мама моя тут. А уж трогать меня – тем

более не след».

-Пожалуйста, - жалобно попросил юноша. «Только прикоснуться».

-Странно, - подумал Элияху, - я ведь сколько раз брал ее за руку, там, на Москве. Я ее

ладошку наизусть помню. И все равно – все другое, совсем другое».

-Спасибо, - наконец, сказал он, и, прижав пальцы к белоснежному запястью, улыбнулся: «У

тебя сердце колотится».

-У тебя тоже, - услышал юноша независимый голос. Марья рассмеялась, и он, с сожалением

выпустив ее руку, опустив глаза, увидел, как поблескивает в открытом сундучке старое,

тяжелое золото. Рысь на рукояти кинжала, поднимала голову, чуть оскалившись, и Элияху

подумал: «Так же и она, да».

-И не смотри на меня, - сердито велела девочка. Она потянулась и, достав из сундучка

книгу, устроившись в кресле, сказала Элияху: «Ты только поправляй меня, если

неправильно».

Он слушал ее звонкий голос, читающий знакомые ему с детства молитвы и вдруг подумал,

глядя на солнце, что медленно садилось над рекой: «И служил Яаков за Рахиль семь лет, и

они показались ему – как несколько дней, потому что он любил ее».

Джованни протянул ноги к огню и сказал, наливая себе вина: «Видишь, мальчик мой, - он

повертел в руках серебряный бокал, - у Майкла и Мэри взял, им же и верну, как буду

уезжать. Так что вашу посуду не трогаю, - он улыбнулся.

Хосе поворошил дрова в камине и отец, глядя на него, спросил: «Скажи мне, у тебя и

Мирьям – все хорошо?».

Мужчина вздохнул, и, откинувшись в кресле, увидев темные, пытливые глаза, ответил: «Ну,

ты же знаешь, папа, я говорил тебе – она все еще мучается, из-за Авраама. Вбила себе в

голову, что он сын, - он помолчал, - того мерзавца».

Джованни потянулся и взял смуглую, сильную руку мужчины. «А ты, мальчик мой, - сказал он

тихо, - ты подумай. Она ведь кормит, не работает, а Мирьям из тех женщин, которые, в

общем, - он усмехнулся, - не для домашней жизни созданы. Ну, как мать ее, донья Эстер.

Вот и получается – не занята она, и всякие мысли в голову лезут. А ты что? – он испытующе

взглянул на сына.

Хосе улыбнулся. «Да я их всех, папа, - мужчина махнул рукой в сторону опочивальни, -

больше жизни люблю. И Мирьям это видит. Ну да недолго осталось, - как в Амстердам

вернемся, - так она опять практиковать начнет. Уже и домой хочется.

-Домой, да, - Джованни закрыл глаза и подумал: «Господи, в феврале я в Данциг поехал. И

мальчик этот, внук Марты – тоже сказал, что как сын у него родился – так он в Польшу и

отправился. Нет, в усадьбу, в Оксфордшир, и все лето там просидеть. Ремонт надо сделать,

сад в порядок привести. А следующим летом Полли и Кеннет уже в Ольстер отплывают, ну,

да написали – у нас погостят сначала. Вот и хорошо».

-И все равно, - он выпил вина, - ты с ней будь ласковей, мальчик мой. Оставьте детей на

меня и Марию, хоть ненадолго, а сами сходите куда-нибудь, на лодке покатайтесь, просто, -

он улыбнулся, - за руки подержитесь. А то вы, наверное, все о работе и детях говорите, да?

Хосе кивнул и вдруг, подойдя к окну – ставни были распахнуты, золотой закат играл над

Сеной, - присел на каменный подоконник. «Конечно, папа, - тихо сказал он. «Мирьям завтра с

утра по лавкам идет, а потом мы с ней и погулять можем, мне только вечером во дворец, они

же все тут – мужчина зевнул, - до обеда спят, а ночью – едят и в карты играют. Совершенно

невозможный распорядок дня.

Джованни рассмеялся и, встав рядом с сыном, обнял его за плечи: «И ты тоже, мальчик, -

иди в постель. Отдохни, устаешь ведь».

-Как ты себя чувствуешь? – вдруг спросил Хосе, прикладывая пальцы к его запястью. Сердце

билось спокойно и ровно, и мужчина подумал: «Ну, ничего. Папа еще успеет и правнуков

увидеть, наверное».

Джованни усмехнулся и подтолкнул сына: «Да хорошо я себя чувствую, милый мой. Иди,

зеваешь уже».

Хосе прошел по коридору, и, заглянув в опочивальню, улыбнулся – жена спала, прижимая к

себе девочку. «Милые мои, - подумал он, на мгновение, коснувшись нежной щечки

младенца. У него в спальне было прибрано, пахло травами и немножко – молоком. Авраам

заворочался в своей маленькой кроватке и сонно сказал: «Папа...»

-Я тут, мое счастье, - Хосе присел рядом и взял его на руки. «Песню, - потребовал мальчик,

поерзав, прижавшись к нему.

Durme, durme mi alma donzel a ,

Durme, durme sin ansia y dolor, - ласково запел мужчина и услышал, как сын, обхватив его

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых харьковчан
100 знаменитых харьковчан

Дмитрий Багалей и Александр Ахиезер, Николай Барабашов и Василий Каразин, Клавдия Шульженко и Ирина Бугримова, Людмила Гурченко и Любовь Малая, Владимир Крайнев и Антон Макаренко… Что объединяет этих людей — столь разных по роду деятельности, живущих в разные годы и в разных городах? Один факт — они так или иначе связаны с Харьковом.Выстраивать героев этой книги по принципу «кто знаменитее» — просто абсурдно. Главное — они любили и любят свой город и прославили его своими делами. Надеемся, что эти сто биографий помогут читателю почувствовать ритм жизни этого города, узнать больше о его истории, просто понять его. Тем более что в книгу вошли и очерки о харьковчанах, имена которых сейчас на слуху у всех горожан, — об Арсене Авакове, Владимире Шумилкине, Александре Фельдмане. Эти люди создают сегодняшнюю историю Харькова.Как знать, возможно, прочитав эту книгу, кто-то испытает чувство гордости за своих знаменитых земляков и посмотрит на Харьков другими глазами.

Владислав Леонидович Карнацевич

Неотсортированное / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии