o 0a115616b968c99b

-Бегом, - велел Франсуа, бросая ему рубашку.

Степа мгновенно оделся, и, плеснув в лицо ледяной водой, выбежав из умывальной,

ринулся к столу. «Да где же они!»

-Вот, - Франсуа вручил ему свернутые чертежи и сунул в руку булочку. «По дороге съешь».

-Я тебя люблю, - Степа быстро поцеловал его в губы, и, пробежав через неприбранную,

большую студию, быстро спустился по узкой лестнице на улицу.

Франсуа высунулся из окна, и, оглянувшись, послав ему воздушный поцелуй, улыбнулся: «Я

тебя тоже!»

Степа помахал ему рукой и ринулся к Новому мосту, над которым уже сияло теплое майское

солнце.

Месье Клод Молле – невысокий, с заметной сединой, коренастый, с загорелым уже в мае

лицом, наклонился над чертежами будущего сада, и, потерев острый нос, сварливо спросил:

«А вот тут – ты, что собираешься сажать?»

-Розы, - с готовностью ответил Степа и распахнув альбом, показал ему рисунок акварелью.

«Вот, месье Молле, как это все будет выглядеть, ну, когда они зацветут».

Молле посмотрел на тонкое переплетение белого и красного и подумал: «Господи, вот уж

верно – если человек талантлив, - то во всем. Ну да отец его – такой же».

-Ну, молодец, - усмехнулся он и велел, указав на складной стол: «А теперь садись и

рассчитывай – сколько нам для этой клумбы понадобится цветов. Не забудь прибавить

возможные потери, ну, как я учил тебя». Молле перелистал альбом и улыбнулся: «А это еще

что такое?»

Юноша жарко покраснел: «Простите, это не по саду. Помните, вы мне акварели господина

Дюрера показывали, ну вот, я и скопировал, по памяти. Заяц очень красивый, - добавил он.

-Да, - тихо сказал Молле, разглядывая коричневую шерсть и длинные уши животного.

«Очень хорошо у тебя получилось. Ты, когда во Флоренции будешь, не забудь сходить в

сады Боболи, я тебе записку дам, тебя пропустят. Зарисуй там все, непременно. Хоть они по

старой моде сделаны, но все равно – тебе полезно будет».

-Конечно, месье Молле, - Степа потянулся за тетрадью с расчетами и тут же встал – в шатер

вошел отец.

-Месье Молле, - Федор чуть поклонился, - я у вас заберу сына, буквально на несколько

мгновений. Он улыбнулся и, подтолкнув Степу к выходу, шепнул ему: «Вот видишь, не зря я

с тобой математикой занимался, хоть и розы – но все равно считаешь».

Он вышли в теплое сияние солнца, и Федор, взглянув в сторону котлована, сказал: «Сегодня

после обеда уже сваи начнем вбивать. Ты вот что – собирайтесь там с Франсуа, я карету на

следующую неделю заказал, вы же не верхами поедете?»

Сын только закатил лазоревые глаза и Федор усмехнулся: «Ну да, ну да. Ни почитать, ни

порисовать. Мать за вами присмотрит – как вы там обустроились, и дальше отправится – в

Венецию. А список чертежей, кои де Броссе нужны – вот он, - отец вытащил из кармана

камзола свернутый лист бумаги.

-Я из Польши, - он подмигнул сыну, - прямо в Венецию , так что уже в Италии увидимся.

Чертежи эти можешь с гонцом послать, а сам в Рим потом езжай, - Федор погладил рыжую

бороду, - де Броссе тебе даст письмо к синьору Мадерна, тому, что собор святого Петра

достраивал. Поучишься у него.

-Батюшка! – Степа открыл рот. «Спасибо вам!»

-Спасибо скажешь, - Федор поцеловал мягкие волосы на затылке юноши, - как тут все, - он

обвел рукой огромный, заставленный шатрами участок, - в зелени купаться будет, а посреди

– дворец стоять. Все, иди, считай свои цветочки, это тебе – Федор посмотрел на свои

испачканные грязью руки, - не водокачку чинить.

Степа улыбнулся, И, на мгновение, прижавшись головой куда-то к локтю отца – забежал

обратно в шатер.

-Ну, вот мы и тут, - Марфа забрала у племянницы девочку, и, покачав ее, сказала: «Ты не

бойся, иди к портнихе, Эстер у нас сытая, долго спать будет. Тут же и встретимся

Мирьям взглянула на огромное, заставленное шатрами поле, и, про себя вздохнув,

подумала: «Завтра с утра, да. Всего пару часов, молока я Хосе оставлю, он Эстер покормит.

Господи, что же я делаю? Но я не могу, не могу, хотя бы один только раз...

-Мама, - Авраам поднял черноволосую, кудрявую голову, - пойдем с нами, там машины!

-В следующий раз, милый, - улыбнулась Мирьям, и, помахав им рукой, быстрым шагом

направилась к Сене. Завернув за угол какого-то дома, она подозвала босоногого мальчишку,

что играл в камушки на мостовой, и сказала: «Беги на стройку, вот тебе записка, отдашь ее

месье Теодору, архитектору, тебе сразу его покажут. Вот, - она протянула мальчишке

серебряную монетку, и тот, улыбнувшись, сказал: «Почту за честь, мадам, не волнуйтесь,

все будет в порядке».

Мирьям обернулась, - мальчишки уже не было видно, и, вздохнув, постучала медным

молотком в дверь с вывеской: «Мадам Оливье».

-Как у вас тут чисто, батюшка, - одобрительно сказала Мария, держа за руку Авраама. «Я

думала, на стройке – всегда грязно».

-Если не убирать, - хохотнул Степа, что шел впереди, - то, конечно, грязно будет. А у нас тут,

- он улыбнулся, - если кто мусор на землю бросает, тому месье де Броссе из жалования

вычитает. Вон, - он указал рукой, - видите, ящики стоят, – только туда все кидаем.

Они шли по мосткам к котловану, и маленький Питер, побежав вперед, сказал: «Я сам!»