o 496d70464d44c373

семьдесят тысяч баксов? Они за содержимое квартиры, за коллекцию

мебели.

– Вполне возможно. Но какая связь с Гречишным? Ты думаешь, это он

завладел моей квартирой?

– Не знаю, по налоговой декларации ему это вряд ли удалось.

– Тогда зачем ты надо мной измываешься?!

– Ну мне симпатичны всякие интриги…

– Об этом, как и о страсти ковыряться в попе или носу, стоит

помалкивать, понял?

– Да.

– Поехали к Тобольцеву. Ты мне все настроение испортил.

Мы долго звонили, но дверь никто не открыл. Похоже, что ни кредиторов,

ни ближайших родственников холостяцкое логово умерщвленного юриста

не интересовало. Диего поорудовал связкой ключей, выданной Пашечкой,

и гостеприимным жестом пригласил меня в квартиру. Я не мог не заметить,

что в черных водолазках и кожаных перчатках мы выглядели с ним очень

138

стильно.

– А что надо искать?

– Сам знаешь. Ниточку. Какую-то связь Тобольцева с твоим делом.

Придется все здесь перевернуть.

Диего работал очень аккуратно, я же постоянно ронял вещи и

невыносимо шумел. Через некоторое время Диего раздраженно схватил

меня за плечи и затолкал на кухню. Тут я приготовил нам обоим зеленый

чай, воспользовавшись очаровательными китайскими пиалами

Тобольцева. Пришлось серьезно с собой поговорить, чтобы не унести

сервиз в комнату на Маяковской.

Прошло около пятнадцати минут, а Диего ничего не нашел. Он вернулся

на кухню несколько разочарованный, одним махом выпил остывший чай и

уставился на меня мрачно.

– Ничего, да?

– Наверное, он хранит все документы в офисе или попросту уничтожает

их, если есть какой-то риск. В кабинет к нему будет тяжелей пробраться.

– А стоит ли?

– Ты же хочешь узнать, кто твои враги?

– Я неожиданно подумал, что мы крайне легкомысленно подвергаем

себя серьезной опасности. Стоит раз и навсегда запомнить, что это не

фильм. Это жизнь, а она любит заготавливать неприятные сюрпризы.

– Не беспокойся, со мной ты в безопасности.

Мы выпили еще чаю. Я спросил:

– А ты ведь уже занимался этим когда-то?

– Чем?

– Лазил по чужим квартирам, устраивал обыск. У тебя преступное

прошлое?

– Тебе вдруг захотелось узнать обо мне побольше?

– Вроде того. Ты действуешь очень профессионально.

– Когда я был моложе, я не очень заботился о своей репутации. Этого

достаточно.

– О’кей. Мы не будем об этом говорить. Пора уходить? Ты все

просмотрел? Есть такая особенность: все тайное лежит на виду, но ты

этого не замечаешь.

– Что здесь на виду? У Тобольцева идеальный порядок. Он не

139

разбрасывает вещи.

– Нам нужен письменный стол. Здесь есть такой? – я сполоснул пиалы и

поставил их в сушилку, откуда взял.

– Да. В маленькой комнате.

На письменном столе тоже был образцовый порядок. Какие-то

уродливые канцелярские товары, папки с чистой бумагой, справочники и

книги по юриспруденции. Полупустые ящики.

– Взгляни-ка на это, – Диего протянул мне фотографию.

Любительская фотка. Тобольцев на фоне музея им. Пушкина.

– Может быть, есть какая-то связь между ним и взрывом?

– Какая, Диего? Я вообще сомневаюсь, что это был теракт.

– Нам необходимо хоть за что-то уцепиться. Иначе твоя история

останется без конца. Я тебе не говорил, но даже такой профи как Пашечка-

ключник взвыл. Он хочет выйти из дела по той простой причине, что ничего

не происходит. Твой дом никого не интересует. Давай предположим, что

фотография здесь неслучайно. Во-первых, это единственная фотка во

всей квартире. С чего бы Тобольцев стал ее хранить? А во-вторых, кроме

этого мы больше ничего не нашли. Было бы глупо не воспользоваться.

– Воспользоваться как? Дурацкая, неудачная фотография. Здесь даже

дата не стоит.

– Доверься мне.

– Как всегда.

Я резко выехал из подворотни и задел крылом усохшую старушенцию.

Она тихо вскрикнула и упала на мостовую.

– Чудовище, ты убил ее! – наорал на меня Диего.

– Нет, она просто в обмороке.

– Подожди, я помогу ей.

– Нет, Диего, поехали, черт побери, со всяким хламом возиться. Очнется,

чего доброго в суд на нас подаст.

– Какой же ты мерзкий.

Диего вылез из Порше и помог старушке встать.

– Она полдня себя собирает по частям, чтобы выйти на улицу и

несколько часов ковылять за буханкой хлеба. У тебя никакого уважения к

140

старости.

– Диего, прислони бабушку к стене и поехали.

– Надо отвезти ее в больницу.

– Она все равно скоро умрет, по какому поводу шум?

Бабуля вышла из состояния шока и запричитала:

– Ой, милый, не сжимай мне так локоть больно.

– Вот видишь. Спасатель из тебя никакой.

– Женщина, вам надо в больницу, – сообщил Диего.

– Зачем? Я ведь только что оттуда.

– Диего, отцепись от нее!

– Бабушка, вы себя нормально чувствуете?

– Да, милый, только локоть отпусти, мне с него сегодня гипс сняли.

– Оставь женщину в покое! – прикрикнул я на Диего.

Но он меня не слушал. Диего взял миниатюрную старушку на руки, от

чего та заверещала, и сел в Порше.

– И что ты всякую гадость в машину тащишь?

– Замолчи. Бабуля, вам куда?