o 5052d2fabc54b2e7

‒ Ты муза, о свет моих очей! А с музами нужно быть честными, иначе они перестанут

приходить...

Н

‒ аверное ты все же псих!

Брюнет лишь улыбнулся и продолжал грести к берегу.

‒ В разное время моими музами были разные люди или вещи. Одной из них была Троя,

потом Луна, несколько лет назад моей музой была ваша иномирянская водка. Сегодня это ты,

завтра ею может стать отблеск последней падающей звезды в

‒ ек моих муз, увы, недолог.

О

‒ днозначно псих!

‒ вынесла окончательный вердикт, Г

‒ леб, тебе необходимо показаться

психиатру.

Забавно, но я не боялась ему заявлять подобные вещи, видимо, пользовалась своим

привилегированным положением музы. Но на моё колкое замечание мужчина не

отреагировал, он внимательно вглядывался на берег, где сейчас бушевал какой-то переполох.

Э

‒ лька, кажется, сейчас начнутся серьёзные проблемы! н

‒ ахмурился он.

В с

‒

мысле? с

‒ уету на берегу я видела, а вот её причину пока разглядеть не могла.

В п

‒

рямом!

До берега оставалось метров пятьдесят, когда я поняла, что имел в виду Глеб. На гальке

широко, расставив ноги и заложив руки за спину, как суровая скала, возвышался взбешённый

Эридан. Отловленные и обтекающие от воды, фрейлины стояли, построившись за его спиной

в шеренгу, и в лицах их читалось вселенские страдание и боль.

И все они наблюдали за нами.

Как, черт возьми, я и Глеб выплываем из пучины морской.

‒ Это провал! ‒ убито выдохнула я. ‒ Теперь он точно найдет способ меня отчислить, а со

мной ещё и девчонок.

‒ Ну уж нет! Я надеюсь, ты мне сможешь подыграть? ‒ скосил он на меня свои хитрые

голубые глаза.

Смо

‒

тря, что надо делать?

«Жаль утопиться на мелководье мне не дадут!» - Я уже чувствовала дно ногами, и

понимала, что отсрочить появление на берегу ничто не в силах.

О

‒ тбиваться Эля, но только так чтобы меня не убить!

Чт

‒

о? н

‒ е поняла я с первого раза, уже выйдя из воды почти по пояс.

Но вместо пояснений услышала громкую декламацию стиха, который раскатами эха

отражался от скал, разнося оду имени меня, на всю бухту.

Л

‒ юбовь моя!

Как, ты светла,

Как, ты прекрасна и нежна.

Не мог забыть я той минуты,

Как снизошла ты на меня.

Я помню миг тот, как вчера...

Ты в чёрной юбке и с ведром,

Неслась как вихрь за котом.

Остановилась. Подошла.

И имя мне, произнесла.

Эля... Как дивно, коротко звучит,

183

Ах, сколько чувств в себе таит...

Твоя улыбка. Свет очей.

И дивный смех: воды, ручей.

Пленили сердце! И не дают мне спать!

Дай о тебе мне помечтать...

Ах, свет очей моих!

О, радость грёз!

Пойми же ты,

ведь я всерьёз...

Пока я ошарашено хлопала глазами и офигевала он услышанного, Глеб притянул меня к

себе своими загребущими идеальными руками Аполлона, крепко обнял, едва ли не до хруста

сжав мои кости, и тихо шепнул на ухо: «Отбивайся», переместил свои ладони на моё лицо и

притянул к своему наглому улыбающемуся фейсу. В следующий миг его губы впились в мои

в яростном поцелуе.

Зрительский зал на берегу издал дружное «о о

‒ о

‒ х».

« Э

‒ ля! Ты тупая?!" ора

‒

ло подсознание, ‒ «Отбивайся, тебе сказано!»

‒ «У него губы солёные!» ‒ радовалось, неожиданно проснувшееся, либидо, заставляя

тело механически ответить на внезапную ласку.

‒ «Окей! Хорошо! Целуйся с преподом! Только потом не жалуйся, когда тебя в очередной

раз назовут его подстилкой!» - огрызнулся здравый смысл и заставил заехать коленкой Глебу

между ног. Не сильно, но ему хватило, чтобы согнуться пополам.

‒ Что вы себе позволяете?!!!- возмущённо орала я на всю бухту, а глазами просила

прощения...

«Очень забавный способ попытаться обмануть Эридановское «Орлиное око», вот только

какой смысл?» - вероятно, я действительно глупая, потому что плана хитрого зельевара не

поняла.

Хотя надо отметить, фонтанировала эмоциями я вполне натурально. По моей коже бежали

мурашки, сердце стучало, как тахикардийный энерджайзер, руки-ноги тряслись, правда, от

усталости проплытых метров, и охрипший из-за холодной воды голос срывался истеричными

нотками.

- Магистр Глеб, - спокойный голос начальника службы безопасности заставил меня

прекратить завывания о маньячных преподавателях и отравителях, - Я буду вынужден

вынести на педсовет вопрос о вашей профпригодности. Ваше поведение не позволительно.

Глеб, все еще согнутый «буквой зю», на убийственный тон Эридана внимание не обращал.