o 5052d2fabc54b2e7

‒ шума волн, криков чаек, бархатного прикосновения воды, и необузданной, но притихшей

силы океана.

Вот и сейчас я стояла и буквально каждой клеточкой тела впитывала, новые незнакомые

для себя ощущения воды чужого мира, пока из дум не вырвал робкий голос Зарины:

М

‒

агистр, а где нам переодеться?

Глеб, на секунду отвлекшись от созерцания морских далей, прищёлкнул пальцами и

сотворил мерцающую завесу ширмы, растянувшуюся за одним из огромных валунов. Поняв

беззвучный намёк, толпа из пятнадцати девушек ломанулась туда переодеваться, отчего

создалась временная давка. В итоге брюнету пришлось слезать с камушка и колдовать

вторую ширму, сам же он никого не стесняясь, скинул серебристую мантию, которую,

казалось, никогда не снимал, стянул брюки, рубашку, и, оставшись в одних плавках, пошёл в

море.

Наблюдая за этим маленьким стриптизом, любопытные девчачьи мордочки высовывались

из-за ширмы, временами наигранно и смущенно хихикая:

‒ Давайте, украдём у него эту дурацкую серебряную тряпку! Нельзя под этим балахоном

такую красоту прятать!

Не знаю кто это сказал, но я поддерживала идею руками и ногами. Надо сознаться, ещё

утром я успела рассмотреть все, что находилось выше пояса у Глеба. И это ВСЕ было в

полном порядке, сложен брюнет был очень атлетично. Конечно, если поставить его рядом с

тем же Эриданом, то зельевар бы однозначно проиграл, начальник службы безопасности

выглядел гораздо внушительнее, его сильные мышцы просто бугрились под одеждой. А тело

Глеба же, напоминало скульптуру древнего Аполлона ‒ высокий, подтянутый, жилистый, и

приковывающий внимание.

‒ Если б он не был временами сумасшедшим, я бы назвала его идеалом, ‒ Анфиса

провожала взглядом магистра, уходящего в воду.

‒ Угу, ты забыла добавить к его недостаткам, что ему сто лет и он препод. А так, да! Он,

несомненно, идеал, п

‒ оследнее я произнесла с неприкрытой иронией.

Я бы ещё добавила про бабника, но решила, что это не моё дело. Если я стала случайным

свидетелем его похождений, это не значит, что имею право трепать об этом на каждом углу.

Наконец-то настала и моя очередь переодеться. Торопливо скинув с себя пышное платье

(от туфель я избавилась, как только оказалась на гальке), решила не тратить время на его

аккуратное складывание, просто расположила на ближайшем валуне. Оставшись в

кружевных шортиках и не менее ажурном лифе ярко-голубого цвета, приняла решение - не

тормозить с погружением. Не перед кем тут грациозно сверкать бельём и дефилировать по

пляжу. Поэтому едва выйдя из-за заслонки, я на полных порах понеслась в воду.

Ощущение тёплой гальки на пальцах ног ‒ божественно. Правда, бегая по камням всегда

существует опасность пораниться, но морская вода манила настолько, что я решила

рискнуть.

Едва я донеслась до воды и коснулась кончиком пальцев заветной стихи, пришла первая

реакция - отдёрнуть ногу. Это всегда так ‒ первые шаги самые трудные. Вода кажется

ледяной, ровно до того момента как твоё тело полностью не погрузится в её мягкие объятия.

Зная эту коварную особенность, я не позволила своему бренному организму проявлять

глупые условные рефлексы, и с разбегу, подымая кучу брызг, пробежала метров десять от

мелкого берега и нырнула щучкой в солёную воду.

180

И стало хорошо. Тело почти мгновенно привыкло к окружающей температуре и

погрузилось в блаженную негу релакса. Незаметно для самой себя я перевернулась на спину

и закрыла глаза. Уснуть я, разумеется, не смогла бы при всём желании, но в таком положении

приветливое солнышко ласково согревало мое лицо, касалось через прозрачную воду моих

ног, играло бликами в рыжих волосах. Непередаваемое ощущение, как будто весь мир

остался где-то там, на берегу, а здесь есть только я и бесконечная вода... Но мое удовольствие

длилось недолго, даже здесь в воде нашлось то, что сумело начать раздражать.

Первый курс будущих фрейлин, фактически в полном составе, уже плескался в воде в

метрах пятнадцати от берега и, несмотря на то, что я от них отплыла довольно далеко, до

меня стали доноситься их восторженные визги. Невольно открыв глаза, я начала искать

источник раздражения, чтобы отплыть ещё дальше ‒ утонуть я не боялась, а вот моё

душевное равновесие, требовало уединённой медитации.

Но вот картина б

‒ лаженствующий преподаватель зельеварения и восемь кружащих вокруг

него фрейлинских «акул», убила меня наповал.

‒ Магистр, огромное спасибо за эту приятную прогулку, которую вы нам сегодня

подарили.

М

‒

ы наверное никогда не сможем отблагодарить вас, магистр!

П

‒ очему вы так решили? хи

‒

тро улыбаясь, подмигивал им Глеб.

«Акулы» хихикали и с таинственным придыханием спрашивали:

М

‒

ы можем сделать для вас все, что попросите!

У меня аж глаза на лоб полезли от такой неслыханной наглости. Нет, ну я все понимаю -