o 746a5c7ff3383046

увеличить количество портних. Д. С. объявил ей, что он берет это на себя и скоро

приведет к ней нескольких новеньких.

Одну из них -- Таню, девушку лет девятнадцати, Д. С, прежде чем отвести в

мастерскую, познакомил со мной, ничего не сказав об ее прошлом. Он просил,

чтобы молодая девушка погостила у меня неделю-другую, чтобы я давала ей в это

время кое-что почитать и сама почитала с нею.

Таня оказалась девушкою совсем неразвитою. По ее словам, она недавно

приехала из провинции, мать умерла еще в раннем ее детстве, отец женился во

второй раз, и мачеха еще при отце сживала ее со света, а после его смерти жить с

нею оказалось невозможным, и она переселилась в Петербург. Читала она плохо,

писала еще того хуже, а выражалась языком полуграмотных горничных. Ни одна из

прочитанных ей повестей не возбуждала в ней ни малейшего интереса. Она часто

плакала, а на мои вопросы о причине ее слез она обыкновенно отвечала: "Не знаю, как присноровиться ко всему. ." Все это я передала Д. С, но он удивил меня

неожиданным вопросом:

-- Помните ли вы в романе "Что делать?" характеристики Жюли и Насти

Крюковой?

И, не дав времени ответить, горячо заговорил:

-- Вот, видите ли: Жюли была уличною, развратною женщиною, а потом

сделалась содержанкою. Несмотря на это, она оказалась способною на

бескорыстную привязанность... А Настя Крюкова?.. Бесстыдная, вечно пьяная,

продажная, а когда Кирсанов выкупил ее от хозяйки публичного дома, согрел ее

своим участием и любовью, она переродилась в любящее стыдливое создание!

Из сказанного о них Чернышевским Д. С. приходил к выводу, что нет такой

девушки, у которой временный разврат мог бы загубить всякое нравственное

чувство; ни одна из подобных личностей при благоприятных условиях не потеряна

для честной жизни.

-- В наш век эмансипации личности мы обязаны,-- настаивал он,-- содействовать

освобождению женщины от всяких пут, а тем паче от клещей алчных

содержательниц домов терпимости. Мы должны жалеть этих погибающих

созданий более остальных несчастных,-- ведь они жертвы общественного

темперамента, жертвы общественных страстей... В публичных домах им

приходится выполнять самые презренные обязанности, грязнить душу и тело. Они

более других имеют право на сочувствие и сострадание, самостоятельно же

вырваться им из этого омута невозможно,-- содержательницы опутывают их

долгами. Вот для их выкупа мне и нужна тысяча рублей, о которой я упоминал.

Таню и еще двух девушек я уже выкупил из дома терпимости, нанял комнаты для

этих трех девушек и помещу их в нашей мастерской: через месяц-другой они уже

будут существовать самостоятельным трудом.

На мой вопрос, знает ли Полянская, кого он приведет к ней, он отвечал, что знать

ей это пока незачем.

-- Если бы она была особою нашего круга,-- говорил он,-- я бы, конечно, ничего

не скрыл от нее, но, несмотря на свою порядочность и деловитость, она все же не

поймет всей глубины идеи, которую я преследую.

Еще пятый месяц существования мастерской был в начале, когда Полянская

прислала членам кружка письменное заявление о том, чтобы они немедленно

избавили ее от трех девушек, отрекомендованных Д. С. Она сообщала, что все три

девушки не умеют шить даже так, как обыкновенно шьют все женщины: пачкают

материю, работают крайне лениво и недобросовестно. Кроме Тани, поведение двух

остальных во всех отношениях наглое и бесстыдное. Их как-то особенно

раздражают дамы, хорошо одетые, которым они вдогонку посылают срамные слова,

а если Удается забежать вперед, высовывают язык, проделывают самые

непристойные жесты и антраша 20. Заказчицы, которых они раздражили своими

фокусами, уже, конечно, никогда более не переступят порога мастерской. Да и все

портнихи, наверное, скоро разбегутся: на днях ушла лучшая из них -- Саша.

Вечером, когда работницы выходили из мастерской, обе проститутки, приплясывая

и проделывая неприличные жесты, во все горло затянули срамную песню. В это

время навстречу им шел отец Саши, служащий плавильщиком на заводе. Он с

бешенством вбежал в мастерскую, потребовал немедленного расчета своей дочери,

кричал, что хозяйка мастерской должна была предупреждать портних и их

родителей о том, что в мастерскую принимают проституток. Что же касается Тани,

то она хотя и не скандалит, но совсем не может работать: шитье выпадает у нее из

рук, она постоянно плачет или жалуется на головную боль и уходит из мастерской

раньше времени. Если Д. С., говорила Полянская, устроивший у нас проституток,

думает, что подражает этим Кирсанову, действующему лицу в "Что делать?", то он

сильно заблуждается и лишь искажает мысль романа. В нем Крюкова, несмотря на

позорное прошлое, под влиянием страстной любви вдруг вспыхнувшей в ее сердце,

и под руководством прекрасного человека, которого она горячо полюбила, в конце

концов исправляется. Только после этого она поступает в мастерскую. Но в романе

вовсе не говорится, чтобы контингент портних Веры Павловны набирался из дома

терпимости. Проститутки же, приведенные Д. С. в мастерскую, безвозвратно

погибшие создания: они совершенно погубили прекрасно начатое дело. При этом