o 98f6fe69ff972b4b

— Вот как?! Значит, ты причастен к тому, что Виктор чуть не погиб?! Я уже

предупреждала тебя, а теперь говорю окончательно: если ты не оставишь нас в покое,

передам материалы о твоих махинациях, которые у меня есть, куда следует. Я уж не

говорю, что их уже получил мой отец. Учти это!

— Такты меня предаёшь?!

— Ты столько раз меня предавал, что мой уход от тебя даже не месть уже, а тем

более не предательство.

— Пойдём, мой родной! — обращалась она к Виктору. — Он больше не сделает

нам вреда.

Они благополучно вышли из дома, и он покорно следовал за любимой, которая вела

его совсем не в ту сторону, куда ему было нужно; однако вскоре понял, куда они шли:

за углом дома стояла машина Михаила.

— Поедем домой, — говорила она, намереваясь сесть.

— Зачем, Света?! — запротестовал Виктор. — Отпусти Михаила, у меня здесь своя

машина.

— Ну хорошо, поедем на ней, — согласилась она и попрощалась с Михаилом,

поблагодарив его за что-то.

Она отошла в сторону, а Виктор, протянув пакет Михаилу, сказал ему, дав знак

молчать:

— Возьми, пожалуйста, мои вещи до завтра.

Попрощавшись, он взял под руку Светлану и повёл её к

стоянке своей машины. Она молчала всю дорогу, а войдя в квартиру и раздевшись,

упала в постель и безудержно разрыдалась, словно ребёнок, не говоря ни слова.

Виктор, не зная, что предпринять, лишь потерянно стоял около кровати, пока не

решился, присев рядом, дотронуться до неё.

— Света, любимая, успокойся! — нежно гладил он её по голове. — Ну ударь меня,

если хочешь, только не плачь!

2бЗ

Продолжая всхлипывать, она села на постели и, обняв, прильнула к нему.

— Как ты мог?! — говорила негромко. — Как ты мог бросить меня?! — Неужели

ты не думал, что, идя к нему, ты уходишь от меня? Тебя бы посадили! А как же я?! Я

уже не смогу жить без тебя!

Она снова заплакала, а Виктор подумал о том, насколько безвыходной была

ситуация, в которой он оказался полчаса назад.

— Ну всё! — говорил он. — Прости! Прости меня! — хотя и сам толком не

понимал — за что.

Наконец успокоившись и прижавшись к его груди, Светлана сказала:

— Если бы не Михаил, мы бы потеряли друг друга.

— Михаил?! — спросил он удивлённо.

— Тебя долго не было, и я решила позвонить ему. Он удивился тоже и обещал что-

нибудь выяснить. Через минуту позвонил мне и сказал, что, очевидно, ты отправился к

Павлу. Я очень испугалась, абсолютно не понимая почему, и попросила его приехать за

мной. Но, оказывается, он был уже в машине около дома.

Светлана помолчала, потом продолжала:

— Мне пришла в голову мысль, что ты ревнуешь меня, но я тут же поняла, что это

просто невозможно, зная, как мы любим друг друга. Михаил тоже не мог сказать мне

ничего толкового.

— Павел всё же любит тебя, раз не оставляет в покое, — сказал Виктор спокойно.

— Мне это неприятно, ты знаешь. Он звонил мне, даже приходил на работу в

поликлинику.

— Он не сможет обидеть тебя?

— Он не посмеет! — твёрдо сказала она. — Всего лишь однажды он поднял на

меня руку, но я так посмотрела на него, что больше он не пытался сделать что-нибудь

подобное.

— А что за махинации, о которых ты говорила?

Это аферы с бюджетными средствами, и я сняла несколько копий с документов, когда

он стал угрожать нам.

2бЗ

— Сейчас все этим занимаются, вряд ли это опасно для

него.

— Я не собираюсь их никому передавать, но могу

отправить отцу — это будет гарантией нашей безопасности.

Обнимая её, Виктор прислонился виском к её виску, как

это делал раньше со своими детьми, когда они были больны

или им отчего-то было плохо, стараясь тем самым помочь

унять боль, в крайнем случае уменьшить её. Он знал, что это

помогало, больше того, чувствовал, что сам воспринимает

эту боль, что она переходит к нему. Прижимаясь плотно

своим виском к её голове, он искал точку контакта, и

Светлана вдруг притихла и задышала ровно, словно

успокаиваясь, а спустя некоторое время тихо засмеялась,

сказав:

— А ты, оказывается, медиум. Мне и правда стало легче,

но всё равно нам надо выпить — я изнервничалась.

Они встали, прошли к столу, и Виктор, посмотрев на

приготовленный им ужин, понял, что она даже не

притронулась к нему.

Нужно было навестить Аню, жену Колычева; он поехал к

ней на другой день и застал её в траурном одеянии, но

спокойную и, казалось, ничем не расстроенную, но из

разговора с ней Виктор понял, как трудно даётся ей это

спокойствие. Её дети были в школе, а упомянув о них, она

сказала как о неизбежном и решённом, что девочкам

придётся забыть о планах поступления в институт. Она

говорила это таким тоном, что Виктор вспомнил притчу о

завоевателях, обиравших жителей некоего города, вначале

плакавших при повторной выплате дани, но в конце концов

встретивших мучителей смехом и весельем, и выяснилось,

что им уже нечего отдать в качестве дани, они готовы