o bdf4013bc3250c39

И отчаявшись что-либо предпринять, найти хоть какую-то отговорку, он, как

бросаются вниз со скалы, бросился в пучину неотвратимо приближающейся

развязки. Даже дух захватило.

Зина первая зашла в квартиру, он тихонько вполз следом, настороженно

прислушиваясь, и закрыл дверь.

«Сами назвали, сами решили, не понимая, что поспешили…» - распевала

магнитола.

- Веселишься, смотрю? Значит, совсем здоров. Может, зря я к тебе с

лекарством-то? – спросила Зина, скидывая туфли. – Тапочки у тебя есть?

- А… тапочки? Да, есть… Подожди, - и он кинулся на кухню, конечно же, не

за тапочками, а к Тоне: надо было срочно, пока Зина ее не увидела, что-то

придумать, сочинить какую-нибудь небылицу насчет родственницы или кого

там еще. Все это промелькнуло в его голове за те три секунды, что он шел на

кухню.

Но Тоня спала, опустив голову на сложенные на столе руки.

«Уже лучше», - облегченно подумал он и вернулся в прихожую.

- Ты знаешь, тапочек что-то нет, но ты так проходи, там у меня палас, не

холодно, - пригласил он Зину и пропустил, приглашая ее жестом.

Зина прошла на кухню, вытягивая вперед руку с пакетом, чтобы положить его

на стол. Но, увидев его гостью, так и замерла с протянутой рукой.

- Кто это? – обернулась она к Добрякову.

- Та садись, садись, - заегозил тот, указывая Зине на табурет. – Положи вот

сюда, - он взял пакет и почему-то положил его на пол, возле стола. – Это, понимаешь ли, моя сестра… двоюродная… из Смоленска. Днем вот

приехала, я спал как раз… после того, как от тебя вернулся…

232

- Навестить приехала? – Зина присела на табурет напротив Тони и, не

дождавшись ответа, продолжала: - Что же ты сестру за столом положил?

Лучше места не нашел?

- Да это она… расслабилась, - глупо осклабившись, Добряков лепетал первое, что приходило на ум. – Мы тут… отметили приезд… Так она… того… с

дороги устала, видно…

- Ну, так не годится, - упрекнула его Зина. – Давай-ка по-человечески, уложим

ее в постель. У тебя одна кровать-то? Ну ничего, у меня переночуешь. Давай, помогай, - она подхватила спящую Тоню под одну руку, кивая Добрякову: -

Поднимай за вторую.

Добряков согласился про себя, что это было самое верное решение, которое

возможно в такой ситуации, и, поднимая легонькое тело Тони, думал только

об одном: только бы она не проснулась, только бы не проснулась. Тогда

можно будет вскоре проводить Зину, потом выпроводить нежданную

смолянку. А там… там все складывалось очень даже неплохо: ночь с Зиной и, возможно, снова неземное блаженство…

Они перетащили Тоню в комнату и опустили не на кровать, а на узкий диван, стоявший возле окна. Она даже не шелохнулась, только смешно

причмокивала губами во сне.

- Накрыть бы чем? – прошептала Зина и поискала глазами по комнате.

- Да вот, - так же тихо ответил Добряков и накрыл Тоню старым пледом.

- Ну пойдем, посидим немного, - предложила Зина. – Долго-то задерживать

не буду, раз у тебя гости. Диванчик узкий у тебя. Ты действительно, оставь ее

здесь, а сам приходи ко мне ночевать, да?

- Спасибо, если настаиваешь, приду, - Добряков в душе ликовал. Он вышел из

комнаты и закрыл за собой дверь.

233

- Открывай, - Зина кивнула на бутылку. – Я много-то не буду, тебе останется.

- А что так? – полюбопытствовал Добряков. – Боишься, хуже станет?

- Не поэтому. Вите завтра на работу сказали явиться при параде. Так что надо

костюм почистить, погладить брюки, рубашку.

- Так у тебя, видишь, дела, я могу помешать, если приду, - возразил Добряков.

- Сколько сейчас? Я не ношу часов, – Зина осмотрелась в поисках часов, но

не нашла и развела руками.

- Да вот мобильник-то, - Добряков взял телефон. – Половина седьмого.

- Детское время. Мне работы максимум на час-полтора. Так что часиков в

девять и приходи. Ну, разливай!

Добряков разливал и краем уха прислушивался. Если все сойдет удачно,

прикидывал он, надо будем сразу же после ухода Зины отправить Тоню к

тетке.

«Только бы она не проснулась, только бы не проснулась…» - все твердил он

про себя и так нервничал, что расплескал водку по клеенке.

- Что с тобой? – удивилась Зина.

- Да все еще не совсем хорошо, - отговорился Добряков. – Менжа эта

проклятая аж душу выворачивает…

- Вы ж вроде поправлялись, вон, я смотрю, как удачно, - Зина кивнула на пол, где стояли пустые бутылки.

- Да так… потихоньку, - он махнул рукой и, желая перевести разговор на

другую тему, сказал:

- Знаешь, Зина, что я хотел тебе предложить?

234

- Пока нет, - она подняла стопку, секунду-другую поглядела на нее и

медленно, в несколько глотков выпила.

- Бр-бр, - содрогнулся Добряков. – И ты так же!

- А кто еще? - спросила Зина, выдохнув и закусывая кусочком груши.

- Да Тоня вон тоже.

- Сестру, значит, Тоня зовут?

- Ну да.

- Так что предложить-то хотел? – напомнила Зина.

- А, ну да, - вспомнил Добряков и спрятал глаза. – Да нет, выпью сначала.

Он выпил, покряхтел, откусил окаменевшей колбасы, произнес, прожевывая, не глядя ей в глаза:

- Ты вот одна живешь, и я один… Может, вместе будем?

Повисло молчание. Добряков боялся поднять глаза, но когда все-таки поднял, увидел, что Зина лукаво, с хитринкой смотрит на него.