И этот изможденный житейскими невзгодами старик, оставив Ванкси у прудика баловаться с рыбами, отправился на поиски.
— Яркая искра, яркая искорка… — монотонно бубнил я себе под нос, шагая по лесонасаждениям. — Ярчайшая звездочка в небе ночном…
Что он там еще хотел поведать мне о моих же вокальных данных я дослушать не успел, потому что и, правда, увидел: действительно, искра Ци, ярка, ярче, чем все остальные, на ее фоне меркнувшие, подобно светлячку возле свечи. Искорка, похоже, двигалась.
— Я вижу ее, старик, я вижу!
Полагаю, даже сам Золотой Тигр, легендарное духовное животное с гор Хэлань, удавился бы от зависти на собственном хвосте при виде прыжка, которым этот старик попытался настигнуть яркую искорку коварного паразита! И ничто не могло меня остановить в этом порыве: ни узловатые корни деревьев, торчащие из-под земли, ни активированная техника Божественного Восприятия, из-за чего все окружающие красоты сливались в мельтешении красок.
Ничто не могло остановить этого старика, словно Нефритовый Сокол с горных отрогов летящего за добычей.
Ничто!
Кроме толстого кипариса, на котором я и повис, обхватив его руками и ногами, словно голодная панда.
Я отменил технику, и осмотрелся — других кипарисов, кроме моего, в окрестностях не наблюдалось. А заросли каких-то кустов не остановят практика на пике Заложения Основ.
— Старик, она убегает!
— Вон, вон она, двигается снова! Остановилась!
Кто смог бы остановить этого мастера алхимии и Фэн Шуй, когда он атакует? И никакая репа, хоть трижды духовная, не увернется от него, когда подобно стреле, выпущенной из легендарного лука Ухао, принадлежащего небесному императору, он ринется вперед, рассекая пространство и время. И я одним могучим рывком настиг хитрого паразита, что оно там из себя представляет, и схватил его, и обнял. И развесистый куст, оказавшийся Пронзающим Нефритовым Терновником, был очень рад гостям, и обнял меня в ответ, и вонзился везде.
Говорят, вопль разочарования, вырвавшийся из уст этого старого мастера, слышали даже в окрестностях Дунху. И столько непередаваемой скорби было в этом звуке, что у всех вышедших на промысел грабителей опускались руки, а у воров отнимались ноги.
Насильники тоже были недовольны.
На вершине привратного холма тихо тлел маленький костерок, возле которого медитировал старый дедушка в очках, а на черном камне в позе Будды все также восседал дюжий практик невеликих лет.
— Что там происходит? — очнулся старик.
— Сестрица Ванкси играет с жемчужно-радужными рыбками. Она смотрится очень изящно, когда легко проводит своей тонкой рукой по глади пруда… Она пытается угостить жемчужно-радужную рыбку насекомыми. Но рыбки не едят этих насекомых… А, нет, если поймать рыбку и затолкать ей муху в рот — то едят…
— ДжиДжи, а кто это там воет, словно упырь, которого накормили овсянкой? — поинтересовался старик у паренька.
— Это учитель Ли. Он прыгнул в куст Пронзающего Нефритового Терновника.
— И что он там делает?
— Пытается выбраться из него.
— Успешно?
— Не очень.
— Продолжай наблюдение.
— Старик, что я делаю не так, — возопил я, выбравшись (не весь) из гостеприимного тернового куста. — Я же вижу искру Ци, но как поймать того, у кого она внутри? Я неправильно использую технику Божественного Восприятия?
— Еще один терновый куст?
Ну, да, как же. Легко быть святым, сидя в метле, а ты попробуй отринуть мирское, находясь в терновом кусту! Никто не может быть выше куста Пронзающего Нефритового Терновника, особенно, если сидеть прямо в нем.