О, боже, снова Париж! Наблюдая за французами

Я обернулся и увидел двух жандармов, стоявших у ворот: один был ростом метра два, другой вполовину ниже. Оба они приближались к пенсионному возрасту, и оба входили в группу риска по диабету, судя по избыточной массе тела. Вполне возможно, в жандармерии уже делали ставки, на ком из них брюки треснут раньше.

Мы с Флоранс оказались у ворот одновременно, а Бриджит наблюдала за происходящим с порога кухни.

Жандармы отдали честь.

– Мсье Весс? – произнес коротыш своим странным писклявым голосом. Судя по направлению его взгляда, жандарм ошибочно принял за англичанина одну из грудей Флоранс.

– Oui, c’est moi[56].

– Вы подавали жалобу на водителя, который покинул место аварии? – Теперь он явно заблуждался насчет того, что истцом выступает пупок Флоранс.

– Да. Вы его нашли?

– Ах, – произнес жандарм с огорчением, очевидно потому, что с опозданием заметил голые ноги Флоранс. – Коллеги из Монпелье нашли человека по номерному знаку автомобиля, что вы указали, но… – Он виновато уставился на зону бикини. – Он сказал, что его не было на месте аварии.

– Что? – Я произнес это так громко, что он наконец отвлекся от Флоранс. – Но мы его видели.

– Он говорит, что вы ошибаетесь.

– Mais c’est ridicule![57] – Флоранс выглядела так, будто собиралась поколотить одного из жандармов.

– Calmez-vous, Madame[58], – произнес высокий, хотя он явно надеялся на то, что к Флоранс придется применять физические меры воздействия.

– Но вы проверили, у него действительно красный внедорожник? Потому что если это так, значит, мы правы. – Я мысленно сказал себе, что глупее ситуации не придумаешь. – Все, что вам нужно, это взять образец краски с нашей машины и проверить… – Я никак не мог вспомнить, как звучит по-французски то, что я хотел сказать. – Соответствует ли… – нашелся я наконец. Французы употребляют это слово направо и налево. – Проверьте, соответствует ли краска его машине. И если да, значит, наша жалоба… соответствует.

– Mais quel enfoir'e![59] – Флоранс категорически отказывалась вести цивилизованный диалог. – Мы ехали на машине моего отца. Она была совсем новая. Этот enfoir'e врезался в нас на круге, а вы не собираетесь ничего предпринимать?

– Madame, Madame. – Коротышка вытянул руки вперед, словно пытаясь отразить атаку со стороны бюста Флоранс.

– Вы знаете, сколько аварий произошло за этот уик-энд? – спросил высокий. Вид у него был такой измученный, будто ему предстояло писать отчет по каждой из них.

– Да мне плевать, сколько было аварий! – закричала Флоранс. – Этот enfoir'e врезался в нас, и он заплатит за ущерб.

Мне стоит взять на вооружение словечко «enfoir'e», подумал я. Оно кажется очень модным.

– Вы видели нашу машину? – спросил я. Жандармы замотали головами. – Потому что, если вы скажете своим коллегам в Монпелье, что на нашей машине есть след красной краски, и если вы докажете, что номер его машины… соответствует красному внедорожнику, значит, мы не ошибаемся. N’est-ce pas?[60]

Я сразу понял, что предложение получилось слишком длинным. Жандармам оставалось слишком мало времени до пенсии, так что осмыслить несколько причинно-следственных связей им было не под силу.

– Вы знаете Пьера Рибу? – вновь вступила в разговор Флоранс.

Это возымело куда больший эффект, чем моя логика.

– Пьера? Oui, bien s^ur![61] – Имя мэра, казалось, вызвало счастливые воспоминания о совместных ap'ero, коих было немало.

– Дело в том, что он очень хороший друг нашей семьи, – сказала Флоранс.

И это навело меня на мысль.

– Заходите, выпьем, – предложил я. – Тяжело вести беседу на такой жаре.

Похоже, местным жандармам не запрещалось пить при исполнении, потому что эти двое устроились за столом для ap'ero и уговорили едва ли не всю бутыль вина, пока Флоранс и Бриджит с упоением врали о том, как мсье Рибу увидел нашу машину и отметил бросающуюся в глаза красноту царапины.

Я почувствовал, что сопротивление жандармов ослабевает по мере того, как их объемные животы наполняются вином, и рискнул предложить им съездить в гараж, чтобы лично осмотреть нашу машину.

– Обещаете, что поедете? – спросил я, поднимая бокал, и это прозвучало как тост. Вообще-то я не привык выпивать в девять утра, а потому, уже будучи изрядно навеселе, выдал: «Vous mettez votre main sur votre coeur et vous promettez?» Вы клянетесь, положа руку на сердце?

Жандармы нервно переглянулись, залпом осушили свои бокалы и встали из-за стола. Флоранс уставилась на меня, округлив глаза от удивления. Бриджит учащенно дышала. Я задался вопросом, не наказуемо ли заставлять жандармов давать клятву.

– Mesdames, Monsieur. – Коротышка кивнул, попятился к выходу, прошел к воротам и втиснулся в машину. Высокий последовал за ним, придерживая на голове k'epi[62] одной рукой, а другой – защищая причинное место. Странные типы.

– Ты сумасшедший? – спросила Флоранс, когда они укатили.